Звездная кара - [18]

Салтыков ограничился чашечкой кофе и небольшим бутербродом с сыром. Затем потёр кулаком покрасневший нос и заявил:

— Вот так! Я что? Я теперь готов служить верой и правдой. От тайги до британских морей… А прикажете, и дальше.

— До каких морей? — не понял Жак Марсель.

— До любых, мальчики, — без улыбки пояснил Денис, — До млечных и даже внегалактических.

Страницы досье на кандидата светили на дисплеях. Бортников считал — это лишнее. Предложения Эрланга всегда проходили с первой подачи. Прохоров с коллегами переглянулись, и юный заместитель премьера сказал:

— Мы, конечно, согласны, — тут он, виновато посмотрев на советника, вздохнул, — Но с маленькой поправкой. Мы назначаем Салтыкова Дениса Исидоровича Главкомом планетной группировки и вводим его в Комитет Пятнадцати на правах военного советника. Ведь число советников не влияет на название Комитета?

— На число плевать! — исключительно по-земному, не по-фаэтянски, едва заметно подмигнув Бортникову, отреагировал Эрланг, — Но обоснуйте!

Демьян закашлялся, опустив глаза.

— Наш банк человеческого материала…Простите, я хотел сказать список людей, способных… Вы понимаете? Мы крайне ограничены в ресурсах. Ситуация требует резерва, двойного комплекта. А у нас первый эшелон никак не укомплектуется…

— А причём тут Салтыков, ребята? — спросил Бортников, прикрывая рот ладонью.

— Обосновываю! — справился Демьян с волнением, — Не исключено, мы сдадим Рубеж Безопасности. Останется жидкая сеть фортов на крайних планетах и спутниках гигантов. Пояс астероидов более-менее укрепить успеем. Там проиграем — надежда всё равно будет жить. Но если сдадим Землю — потеряем всё! До сего дня мы не видели приличной кандидатуры… Денис Исидорович Салтыков назначается Главкомом планетарной обороны. Большинством голосов. Он нужен Земле. Будет нужен. А если не пригодится на этом месте, значит, — нам и ему сильно повезло.

Денис переводил недоумевающий взгляд с одного лица на другое. Мальчики, все не старше пятнадцати-шестнадцати лет, держались уверенно.

— Ну, если Земле требуется исключительно Салтыков, — Эрланг улыбнулся светло и радостно, развёл руками, — Нет проблем. Поздравим Дениса Исидоровича. Только помните: он не любит воевать на голодный желудок. И не терпит, если пропускают первое «и» в отчестве. И не большинством, Демьян, а единогласно.

* * *

Советник и премьер провожали свежеиспечённого Главкома в Департамент Обороны. Салтыков, разглядывая подземелья Цитадели, шёл молча. И только перед дверью Департамента негромко и смущённо заговорил:

— Так… Надо же… Ну да ладно, Земля так Земля!

Тут он полностью овладел собой и сказал с хитроватой усмешкой:

— Господа начальники, а вы заметили одно прелюбопытнейшее явление? Идёт русификация высшего эшелона власти. Ещё чуть — и Шамбала станет Беловодьем. Как вам такое?

Игорь Всеволодович задержал руку перед сенсором входа и сказал:

— Действует исторический закон: чем тяжелее, тем больше Невтонов рождает земля русская. Вот и пошёл всплеск. Особо среди юных.

— Да, мы с вами как раз самые юные, — хмыкнул Салтыков, — Но это шутка с долей юмора. А теперь — прошу к себе в апартаменты.

Он решительно коснулся рукой сенсора; монолит камня медленно пошёл в сторону…

Земля. Восточно-Тихоокеанское побережье. Нью-Прайс. Район аквалота № 12

Леда осторожно коснулась пальчиками ноги тёмной воды и отступила на мокрый песок.

— Леран, а песка всё меньше…

— Океан движется, — отозвался он так же вполголоса, — Ещё месяц-два, и наш посёлок станет подводным.

— А потом что? Сент-Себастьян, Мэн-Сити… Не верится, что так будет.

— Просто не хочется верить, Леда. Но океан сильнее нас. Планета устала от людей.

— Смотря каких… Ой, Элиа!

…Фиолетовая дуга блеснула отражением солнца, фонтан брызг, щёчки, свист. Хитрое дружелюбие взгляда… Конечно, это Элиа…

— А где Ириан? — Леран почувствовал его, понял игру, и только потому спросил.

— Он играет с нами в прятки, — Леда зашла в воду по колени, край платья намок, отяжелел; и она сразу стала тоньше, почти такой, какой её вызволили из психиатрической лечебницы. Когда это было?

— …Он ждёт тебя, Леран. Ты пойдёшь?

Он не ответил. Ему хотелось не говорить, а слушать. Наверное, Ириан разобрался, и взметнулся над водой чёрной радугой. Радости дельфинов нет предела: быть рядом с людьми, которых любишь, — блаженство. Дельфины не видят разницы между землянами и фаэтами. Как и Леда. Но ведь Леда считает, что люди и с дельфинами одной крови.

— У Элиа с Ирианом семья на всю жизнь. Леран, ты знаешь, дельфины соединяются и не расходятся. Нет у них разводов и всё тут.

Не сознавая того, Леда ощущает ветер грядушего. А что в тех днях, он предвидит: кровь и печаль, печаль и кровь. Знает оттуда же, откуда берется чувство Леды. Чувство расставания… Не развода, не измены — а именно обоюдной разлуки.

— Они так чисты и преданы друг другу! У Ириана и Элиа, у Аманды и Майкла, — семьи на всю жизнь. Дельфины соединяются и не расходятся. Не разводятся, как люди. Никогда. Как мы с тобой, верно?

«Что-то её ждёт? И не отвратить ведь».

— Так у них матриархат, — сказал он, обнимая её взглядом, — Центр неразделимой семьи — дама. Как тебе такое? Справишься?