Звёздная гавань - [19]

— Не связывайся ни с кем из экипажа… Не связывайся ни с кем… Они могут помешать тебе в том, что ты обязан предпринять… Вникни в новую информацию… Если не выполнишь предначертанного — корабль погибнет… И мир наш тоже…

Корабль внутри кристалла начал таять, уменьшаться в размерах. Контуры его стали зыбкими, расплывчатыми, будто подернулись туманом. Река пламени превратилась в ручеек, затем в огненную ниточку, а потом и вовсе пропала. Одновременно с нею канула в небытие и «Каравелла»…

Захваченный необъяснимым видением, позабыв обо всем на свете, Валентин продолжал жадно всматриваться в кристалл. Но глубина его оставалась пустой — в ней ничего не нарождалось.

Бросив случайный взгляд на часы, штурман ужаснулся: близился рассвет, а ему казалось, что он всматривался в кристалл всего несколько минут.

Можно было подумать, что кристалл обладает способностью сминать, сжимать время, как рука сминает в комок лист бумаги.

В хрупкой тишине прозвучал мелодичный гонг, призывавший всех, кто свободен, на зарядку. На «Каравелле» наступало утро.

Брать с собой на дежурство кристалл штурман не стал, хотя ему и хотелось этого. Он аккуратно завернул свою находку в листок, вырванный из блокнота, и засунул пакетик в самый дальний угол ящика письменного стола.

Вернувшись, он кинулся к столу, вытащил пакет и развернул его — тот был пуст! Кристалл исчез.

Предчувствие беды охватило Валентина. Ему невыносимо хотелось рассказать обо всем происшедшем капитану, и в то же время прежняя властная сила удерживала его.

Штурман не думал теперь ни о том, откуда мог появиться на корабле загадочный кристалл, ни о том, чем объясняются его чудесные свойства. Ему хотелось только одного: найти кристалл и смотреть, смотреть в него, не отрываясь!

Валентин сел к столу, вытащил ящик и принялся перебирать всякую ненужную мелочь, которая всегда накапливается, когда человек долгие годы живет на одном месте.

Внезапно Валентин насторожился: ему показалось, что дно ящика, которое было выложено серебристым пластиком, приобрело необычный зеленоватый оттенок. Он потыкал в дно скальпелем. Так и есть! Кристалл растекся по дну ящика, приняв цвет и форму дна.

— Словно он спрятался от тех, кто мог бы заглянуть в отсек в мое отсутствие!.. — пробормотал Валентин, отковыривая тонкий слой вещества от днища.

Полупрозрачный слой вещества — Валентин вытащил его из ящика и положил на стол — казался живым. Пластинка медленно шевелилась, по ее поверхности пробегали волны. И еще одно: когда штурман вынимал пластинку из ящика, она показалась ему значительно тяжелее, чем утром.

Рядом с пластинкой лежала горка вещей, небрежно и торопливо выложенных из ящика: носовой платок, дневник с оторванным куском обложки, старинная платиновая ручка, подаренная ему приятелем, постоянным партнером по шахматам.

Валентин не отрываясь смотрел на пластинку, и давешнее состояние, испытанное прошлой ночью, постепенно возвращалось к нему.

Между тем пластинка, медленно изгибаясь, начала миллиметр за миллиметром приближаться к кучке предметов. Вдруг, подскочив, она коснулась авторучки. Послышался легкий треск, и ручка исчезла. Живая пластинка помутнела, но через несколько мгновений стала полупрозрачной, как прежде. Правда, структура ее несколько изменилась: посреди пластинки появилась тонкая разделительная линия…

Что это было? Взрыв? Но Валентин не почувствовал ни малейшего сотрясения воздуха, ни какого бы то ни было выделения тепла. Стол на месте вспышки также остался цел и невредим.

«Подарок Володи… Что я ему скажу?» — мелькнуло у штурмана, как будто это сейчас было самым главным.

Он потрогал пластинку, которая между тем начала стягиваться в комок. Температура вещества, как и прежде, была невысокой.

«Градусов тридцать», — определил штурман.

Ну и ну! Взрыв, при котором исчезла пластинка! И это при температуре более низкой, чем температура человеческого тела. Тут было над чем задуматься, но задуматься над чем бы то ни было в эти секунды Валентин был неспособен. Он весь превратился во внимание, он мог только улавливать таинственные сигналы, испускаемые пластинкой.

Между тем комок начал быстро принимать знакомую Валентину форму ромбического кристалла. Грани его выравнивались, глубина наливалась фиолетовой синью.

Кристалл

Диким и сурово-нежным краем

Мы идем, препятствия круша.

Так же электрон неисчерпаем,

Как неисчерпаема душа!

Чувствуют, как пульс Вселенной бьется,

Сыновья и дочери Земли!

Путь, что ждет нас, к горизонту вьется,

Пройденный — теряется вдали…

Валентин почувствовал себя парализованным. Случись аварийный вызов — он не смог бы и рукой пошевелить. Только глаза его жили, впитывая то необычайное, что происходило внутри кристалла. Там жил по своим особым законам чужой мир, резко своеобразный и непонятно привлекательный. Как умещается он, однако, в таком ничтожном объеме?..

«В маленькое отверстие можно увидеть большой зал, — догадался Валентин. — Как знать, может быть, этот кристалл — щель в неведомый мир? Но что это за мир?»

Огненные шары прочерчивали пространство. Голубые шары медленно двигались, описывая замысловатые траектории. Время от времени некоторые из них лопались, образуя ослепительные маленькие солнца.