Звездная Ева: Фантастика русской эмиграции. Том II - [38]
Крохотные бактерии как бы насмехаются над всеми теми опасностями, которые несут смерть прочим обитателям Земли. Электрический ток, способный убить слона, безвреден для бактерий — в опытах Тиле и Вольфа бактерии свободно переносили в течение 10 часов переменный ток в 800.000 колебаний в секунду. Точно так же не действовали на них и огромные давления — давление в 5 атмосфер убивает человека, глубоководные рыбы переносят давление в 500 атмосфер, но бактерии выдерживали давление в 3 тысячи атмосфер. Если бы наша планета была окружена атмосферой в 3000 раз более плотной, чем воздух, то все живые существа немедленно погибли бы — одни бактерии продолжали бы существовать.
Полное отсутствие воды и воздуха, холод мирового пространства, неимоверный жар, ядовитые газы, электрические разряды, колоссальные давления — ничто не действует на бактерий, но поместите среди колонии бактерий мельчайшую пластинку золота или серебра и все бактерии немедленно погибнут, пораженные лучами, очевидно, испускаемыми благородными металлами и неуловимыми самыми чувствительными аппаратами — словно эти бактерии пришли на землю из какого-то другого мира, мира без золота и серебра.
Можно в самом деле думать, что некоторые виды бактерий попали на нашу планету из других миров, так как законы их жизни не имеют ничего общего с законами жизни всех прочих существ, населяющих Землю. Жизнь каждого организма состоит в постоянном приспособлении к условиям окружающей его среды — история развития жизни показывает, как все живые существа непрерывно приспособляются к меняющимся физико-географическим и биохимическим условиям и как выживают те, которые оказались наилучшим образом приспособленными. Люди, животные и растения так или иначе приспособлены к земным условиям, к определенному составу атмосферы, к количеству света, получаемого от солнца, к давлению, теплу и влажности — и только некоторые виды бактерий составляют исключение из этого общего закона. Наша атмосфера является для них ядом, наши ядовитые газы служат для них нормальным воздухом. Они могут обходиться без того тепла, которое необходимо для поддержания жизни, без той воды, которая играет столь существенную роль в строении нашего тела.
Вся наша планета для них чужой мир и приспособлены эти бактерии к иным мирам, чьи атмосферы для нас губительны, к давлениям для нас непереносимым, к электрическим разрядам, нас убивающим, к безводию, холоду и жаре, несущим нам смерть. Эти бактерии — дети иных планет, случайно попавшие на Землю. Здесь они должны забираться в толщи каменного угля, в сероводородные болота для того, чтобы найти некоторое подобие той жизненной обстановки, в которой выросли неисчислимые поколения их предков.
Каковы эти миры, приславшие к нам своих микроскопических обитателей — Меркурий, купающийся в лучах Солнца, Венера, окутанная сплошными облаками, Юпитер, представляющий собой лавовое море, Нептун или Уран, лишенные света, планетоиды, лишенные атмосферы или планеты иных солнечных систем? На эти вопросы ученые еще долго не смогут дать ответа. Кое-какие предположения возможны, однако, и в настоящее время.
Поверхность Марса кажется нам окрашенной в красновато-желтый цвет — по мнению астрономов, растения Марса скрашены не в зеленый, а в красный цвет и вместо хлорофилла содержать в себе таинственное красноватое вещество, разлагающее углекислоту воздуха, причем углерод идет на постройку растительных тканей. Это, конечно, лишь теория. Но вот у нас, на Земле, открыта бактерия «спириллум рубрум», содержащая в себе красное вещество, которое вполне заменяет зеленый хлорофилл растений, — это вещество поглощает из воздуха углекислоту и выделяет из нее углерод, который идет на образование их крохотных телец. «Спириллиум рубрум», кроме того, отлично переносит крайне разреженную атмосферу, а мы знаем, что именно такая атмосфера имеется на Марсе — само собой напрашивается предположение, что эта бактерия явно марсианского происхождения.
Уэллс в одном из своих романов рисует пришествие марсиан на Землю, существ, не похожих ни на что земное, начинающих вести войну с людьми. Возможно, что фантазия английского романиста давно уже стала действительностью, которую мы не понимаем, так как настоящие «марсиане», вторгшиеся на нашу планету, невидимы для невооруженного глаза. Эти марсиане — бациллы всевозможных болезней, микроорганизмы, чуждые земным условиям, явно показывающие свое неземное происхождение, случайно попавшие на Землю и объявившие смертельную войну человечеству, действуя при этом более опасным оружием, чем фантастические марсиане Уэллса.
Каким же способом попали на Землю эти микроскопические обитатели Марса или иных планет? В таких космических путешествиях нет ничего невероятного — микроорганизмы могли быть занесены на метеоритах, в потоках космической пыли или просто световым давлением — Никольс и Гулль доказали, что споры грибка «ликопердон», диаметром в одну пятитысячную миллиметра, начинают летать в безвоздушном пространстве под давлением световых лучей, испускаемых большой дуговой лампой.
Способность бактерий переносить страшный холод и такую же жару, обходиться без воздуха и влаги, позволяет им спокойно совершать странствования по неизмеримым безднам мирового пространства, переселяться с одной планеты на другую.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.