Звездная бирема «Аквила». Рубеж - [9]
Но против своей хандры у Антония не нашлось лекарства. Его и не существовало. Потому-то психокорректоры на станциях сидят, а не летают в пространстве. Кстати, прежде мозговед никогда не задумывался, отчего экипажи звездных кораблей никогда не комплектуются штатными психокураторами. Оказалось всё просто: в рейде у всех — от рядового манипулария до наварха — есть работа, та самая, для которой они родились и живут.
Разумеется, Квинт Марций, мгновенно опознав в своем недавнем мучителе все признаки недуга, не удержался от подколки.
— Хреново тебе? — спросил префект, отловив Антония, когда тот слонялся по обзорной палубе. — Хочется руки на себя наложить, да? Чувствуешь себя полнейшим ничтожеством, правда?
— Это негуманно, Квинт Марций.
В приглушенном, таком приятном для глаз свете, бледная кожа психокорректора выглядела болезненно истонченной.
— В твоих устах слово «гуманизм» звучит… ммм… пикантно, — оскалился префект. — Не представляешь даже, как я тебя понимаю.
Марции отличались прекрасной памятью, как краткосрочной, так и долговременной. Это полезное свойство в их генетической линии усилено без всякого стороннего вмешательство в геном, только естественной селекцией. И там, где Петроний выбросит из головы лишнюю информацию, Марций сохранит её в неприкосновенности.
— А ты у нас, оказывается, знатная язва, — мрачно пошутил Антоний. — Я, если помнишь, выполнял свой долг перед Республикой.
— Кто старое помянет, тому глаз вон? Нет, я бы обязательно тебе посочувствовал, если бы ты не принадлежал к тем, кому неймется сделать из граждан Республики живых андроидов. Даже гетеры и амикусы занимаются творчеством, фантазируют и представляют себя на месте других. У них есть что-то еще, кроме… э… рекреационных функций.
Квинт Марций вдохновенно работал с синтезатором, а потому на Антония даже не смотрел.
— Как быстро забывается аксиома: «Все люди разные», верно? Сначала незаметно отваливается «разные», как эдакая незначительная подробность. «Все люди» звучит уже определеннее. А потом кому-то начинает казаться лишним слово «люди». И остаются все Марции, все Ливии, все Кассии, все Фурии, все Меммии. — И после паузы добавил: — Все Антонии, да?
По помещению растекался аромат свежесваренного кофе и пряностей.
— Во всей системе Вирозы только один Марций умеет синтезировать аррианский кофе с кардамоном, вишней и ананасом, — заявил улыбающийся Аквилин с нескрываемой гордостью, демонстрируя собеседнику поднос с двумя чашечками, над которыми курился легкий дымок.
— Идеи Куриона нашли отклик в массах, — изрек психо-куратор. — Это я уже понял.
Улыбка испарилась с губ префекта.
— Угощайся, мозгожор, — он поставил перед Антонием чашку, а свою быстро выпил стоя, не желая делить напиток по-дружески, за одним столом. — Ничего ты не понял.
И ушел, не прощаясь.
Все Марции обидчивы. По-разному, конечно.
Глава 2
Звездная бирема «Аквила» подбиралась к предположительно обитаемой системе деликатно, словно ворона, которая изо всех сил делает вид, что соблазнительная сырная корка ее ничуть не интересует. Ливия именовала такую тактику: «бочком, бочком и подскоком». Наварх наслаждалась пребыванием в собственном кресле на мостике, но по мере того, как эскадра заходила все дальше в систему желтой звезды, выражение лица командира становилось все жестче. Она еще ничего для себя не решила и предпочитала сохранить возможность к отступлению.
— Хорошая звезда, — негромко заметила она. — Похожа на Фебу. Что скажешь, Марк Плавтий?
Желтый карлик, чей класс делал возможным существование пригодной для жизни планетной системы, и впрямь весьма напоминал «домашнее солнце» сердца Республики — Лация. Но астрогатора это сходство, похоже, не радовало.
— Скажу, что это весьма странно, наварх, — он мотнул головой, не отрывая взгляда от показаний своих сенсоров. — Замечательная теплая звездочка неподалеку от границ известного нам сектора, да еще и с планетой практически оптимального класса. Населенная, похоже. И никто еще не догадался воткнуть на полюсе этой красавицы свой вексиллум? Я чую подвох, наварх, если тебе интересно мое мнение.
Ливия кивнула. Астрогатор озвучивал практически ее собственные мысли.
— Не так уж и близко, — заметила она. — Даже на максимальной рат-скорости, перегревая реактор, лететь отсюда до… кто там у нас будет ближайшим? Галийский сектор, да?.. отсюда до границ Галийского сектора без малого два месяца. Вопрос остается: почему галийцы ее не колонизировали?
— Мы этого не знаем, наварх, — решив, что вопрос командира все-таки не был риторическим, ответил астрогатор. — Может, как раз галийцы там и засели.
— Ты мне скажи, кто там засел, — фыркнула Ливия. — Или наши звездные карты устарели?
— Никак нет! — Плавтий подпустил в голос чуть-чуть обиды. — Но эта система обозначена как необитаемая.
— Вот это и настораживает, — женщина вздохнула и рассеянно погладила Фиделиса, пригревшегося на коленях хозяйки. После столь длительной разлуки ящер всем свои поведением демонстрировал привязанность, словно пытался отвести подозрения в возможном предательстве.
— Кстати, на их месте я бы разместила где-нибудь здесь сеть оповещения. Чтобы незваные гости вроде нас не становились неприятным сюрпризом.
