Звезда в шоке - [48]

Где вам приятнее заниматься творчеством?

— Для меня такой вопрос вообще не стоит. Я могу творить шариковой авторучкой в поезде или в машине, сидя в пробке. Вдохновение и образы приходят ко мне спонтанно. Муза может посетить очень не вовремя. Именно в тот момент, когда нет времени и возможностей выплеснуть творчество. Хотя бывает и наоборот, время есть, отдыхаю и ни одной мысли в мозгах нет, как будто ни одна извилина не работает.

Понятно, что творить было бы прекрасно и замечательно на природе, в деревне своей родной, где никто тебе не мешает, где ты отдыхаешь рядом с рекой, а вокруг лето, бабочки-птички. Но в большинстве случаев это невозможно. Ведь где мне время найти поехать в эту деревню на Байкал? Туда же по пять часов лета в каждый конец. Иногда помечтаешь так, помечтаешь, а потом посчитаешь, сколько на это времени надо, и сразу приходит мысль: а потворю-ка я лучше дома.

Самый острый момент в жизни помните?

— Если под «острым» понимать экстремальный или опасный, то это моя авария.

Хотя не менее экстремально проходят чемпионаты мира. Например, чемпионат Европы, там же в пяти странах надо победить. Это огромная нагрузка для организма, для здоровья и для психики. Можно просто сойти с ума от напряжения, от нервов, от стрессов, от всего.

Кто вам дарит цветы?

— Их дарят поклонники и поклонницы, дети, женщины, мужчины. И это вполне естественно, они же почитатели моего таланта.

У вас есть татуировки?

— Одна есть постоянная. Еще иногда я делаю временные татуировки. Вообще я считаю, что это бред, когда люди свое тело насилуют какими-то татуировками.

Где находится ваша единственная татуировка и что на ней изображено?

— Она находится на руке. Это мой автограф.

Смогли бы вы выйти на театральные подмостки?

— Я уже играл в театре. В спектакле «Бюро счастья» с Людмилой Марковной Гурченко. Это очень известный факт в моей биографии. В этом спектакле режиссером был муж Людмилы Марковны — Сергей Сенин. У меня была роль стилиста. Я выходил на сцену и творил красоту с Марковной. С Фоменко у нас там был диалог, смешно было очень.

Когда я выходил, в зале было нереальное количество аплодисментов. Гурченко в этот момент не было на сцене, она переодевалась. И когда она слышала этот шум, то удивлялась: «Что он там такое делает?! Я корячусь-корячусь два часа подряд, и хоть бы одна сука поаплодировала, а выходит Зверев, и, б…дь, аплодисменты! И что же такое он там делает, а?!» А ей говорят: «Да вы не волнуйтесь, Людмила Марковна, это он слова забыл!» И действительно, память у меня неважная, я мог простоять, провспоминать так эдак минуты две-три, а в это время в зале аплодисменты не смолкали, все шикарно. Звезда в шоке!!!

Вам больше нравятся собаки или кошки?

— Я ужасно люблю котят и маленьких собачек. Когда кошка вырастает, это для меня как-то проблемно, любовь у меня к ней поутихает. Или собака выросла, тоже не подарок, потому что вся моя обувь изнасилована, все мои шубы изнасилованы. К большим животным любви у меня маловато.

Куда вы деваете взрослых животных?

— Со мной дальше живут, пока от старости не окочурятся.

Ваш девиз?

— У меня нет четко сформулированного девиза, потому что получилось бы что-то очень длинное. Во всяком случае, в него бы обязательно входили слова: не падать духом, дарить красоту, сиять, светить. Среди составляющих моего девиза обязательно должно быть и что-то про спорт. Но не про треш-спорт, такое агрессивное изнасилование организма, а про глэм-спорт. Там должно быть что-то про секс, но не тупое удовлетворение физической потребности, а секс такой, условно говоря, гармоничный. Должна присутствовать в моем девизе и мода, а еще музыка. Музыку я бы даже сейчас на первый план поставил. Потому что без нее жизнь становится совершенно ограниченной.

Вы знаете какой-нибудь иностранный язык?

— Если вы заметили, я не очень-то жажду в своем творчестве признавать английский язык, немецкий или французский. Я очень горжусь своей страной и горжусь тем, что я говорю по-русски. Поэтому меня удивляет, когда кто-нибудь спрашивает: «А какой язык вы знаете?» Причем сами же русские меня об этом и спрашивают. Я в этом случае всегда переспрашиваю: «А вы какой знаете?» И тут мне рассказывают что-то типа: «А я знаю пять языков» Да! И что дальше? А я вот х…о говорю по-русски и что мне, усраться теперь?!

Еще мне не нравится, когда кто-то пытается пристыдить меня, вроде того: «А как же вы будете общаться с иностранцами?» Это безумно раздражает, не могу понять, почему русский человек лезет ко мне с такими вопросами, почему он не поинтересуется, а какого х…я иностранцы не знают русский язык?! Почему наших людей это не удивляет. Почему англичане, которые сейчас будут со мной общаться, не знают русского языка?!

Да пошел он на х…й, этот чужой язык. У меня свой, и я горжусь, что его знаю, хотя бы чуть-чуть. У нас есть богатейший русский язык, его надо изучать.

Расскажите любимый анекдот?

— Я не хочу свое время тратить на анекдоты. В принципе, половина моей жизни это и так анекдот.

Назовите самый раздражающий вопрос журналиста?

— «Расскажите, что такое мода?» или «Расскажите, а что такое стиль?». Это просто полный фэшн. Я на такое отвечаю всегда: а х…й его знает.