Звезда в шоке - [31]

В тот момент со мной было наше телевидение, и я им сказал, что, возможно, меня будут убирать. Они согласились заснять мое выступление, и меня впервые в жизни не тронули.

«Доброжелатели», когда увидели, что за моей спиной стоят камеры советские, побоялись меня трогать. Но я твердо знал, что если б не было этих камер, мне бы был на этом чемпионате конец. На тот момент меня уже пытались убрать практически всеми существующими средствами, оставалась только какая-то крайняя мера. После этого конкурса я стал вице-чемпионом Европы, потом абсолютным чемпионом Европы и чемпионом мира.

* * *

Я очень благодарен тем людям, которые мне помогали на конкурсах. В основном это были иностранцы. И я нереально признателен им за то, что они всегда шли навстречу. Иностранцы меня поддерживали морально, относились ко мне очень тепло. Наверное, это происходило оттого, что они понимали, как не ценятся мои заслуги в России. А может, они видели, как меня убирают на этих конкурсах и что вообще происходит за моей спиной.

Вовсе не все иностранцы были благосклонны ко мне. На конкурсах обычно было четкое разделение на тех, кто меня ненавидел, и тех, кто поддерживал меня. К счастью, основные самые лучшие мастера и люди, с мнениями которых считались, меня очень любили, трепетно ко мне относились, уважали мое творчество и, где могли, прикрывали меня от постоянных нападок своих же «доброжелателей». Причем делали этот так тонко, что иногда я даже не понимал, что происходит.

В плане этой помощи иностранцы оказались очень бескорыстными людьми, они не требовали благодарности и рассказывали мне о том, что происходило лишь несколько лет спустя.

* * *

Зависть — это составляющая любого чемпионата, любого конкурса, любого события. Что касается меня, так я вообще предмет зависти — всю мою звездную жизнь поперек горла кому-нибудь да стою. Но я к этому привык и считаю, что свое преимущество и профессионализм надо доказывать не интригами, а своим творчеством, своим делом. Как я всегда и делал.

Если рассуждать глобально, то можно сказать, что моя профессия пропитана интригами. В ней много женщин, и поэтому много интриг. Зайди в любую парикмахерскую, так там одни женщины. Даже ребята, которые в салонах работают, уже как женщины в основном устроены.

Большая перемена

В своих интервью я стараюсь не затрагивать время расставания с салоном «Долорес» как раз оттого, что не люблю вспоминать многочисленные интриги, окружавшие меня перед уходом.

Уход от Долорес для меня был как переход из одной жизни в другую. Дело в том, что я ушел не по своей воле и не по собственному желанию, меня ушли. В последнее время интриги, которые плелись у меня за спиной, терпеть было уже невозможно. Эти интриги просто убивали во мне все творческое. Руководство салона как-то странно и непонятно относилось ко мне. Неправильно, непорядочно. С меня брали все, все последние мои соки выжимали, а в ответ ничего. Мне пришлось очень тяжело, но я понял, что здесь для меня нет будущего. Ни моего будущего, ни будущего профессии.

В один миг я будто открыл глаза и увидел, что все эти интриги делают не только для того, чтобы меня убрать, но и для того, чтобы стереть меня с лица земли. Усреднить, уравнять. Они хотели лишить меня бешеной популярности, которая меня окружала. Руководство салона понимало, что если я уйду, значит, и клиенты мои уйдут. Поэтому быстренько начали мою запись уничтожать. Моих клиентов переписывали на других мастеров, моих звезд стали обманывать, перетягивать. В этой ситуации мне пришлось просто уйти, и не в действующий или открываемый салон, а уйти в никуда.

Когда я работал в салоне «Долорес», то неоднократно видел, как уходили другие мастера, как некрасиво за ними закрывали дверь. Их выгоняли и просто стирали с лица земли. Было уволено огромное количество талантливейших мастеров. Поэтому то, что начало происходить вокруг меня, было вполне привычной схемой ухода. В общем, настала моя очередь, но я это предчувствовал и предвидел. И естественно, решил не дожидаться, когда со мной расправятся, а просто взял и ушел сам.

После ухода я начал узнавать множество интересных вещей. Например, то, как получилось, что я с первого раза не стал чемпионом Европы, а получил лишь вице-чемпионский титул. Я тогда успешно проходил все туры и конкурсы. В принципе уже случилось так, что я шел с большим отрывом. Но в то время мне сделал коммерческое предложение один человек. И сотрудничество такое мне понравилось. Это было предложение создать мой салон в центре международной торговли. Каким-то образом об этом узнала команда и Долорес лично. Они очень ревностно отнеслись к тому, что я открываю свой салон.

Моя коллега на то время и не думала открывать свой салон. И естественно, Долорес решила, что раз я открываю свой салон, то мне не надо давать первое место и мне не надо давать Гран-при. Обойдусь. Стану вице-чемионом. Все видели, что парикмахер сделала очень слабые работы на решающем финале. И если бы меня не засуживали по просьбе Долорес, то я бы просто был в недосягаемых лидерах.

Когда стало широко известно, что я ушел от Долорес, мне это все рассказали именно иностранцы — члены жюри. Они сказали, что русская команда, а именно Долорес и В. Гарелик, очень просили не ставить мне высокие баллы. Умоляли, чтобы эти баллы ставили другой конкурсантке. Тогда жюри не понимало, почему сильному мастеру не ставить, а слабому мастеру ставить. Для чего выводить в лидеры мастера, который объективно гораздо слабее. Она по всему не лидер была на этом чемпионате. Члены жюри не понимали этого, однако выполняли то, что просила Долорес, у них не было другого выхода.