Звезда - [9]

– Это же пиво.

– Я думала, ты… короче, Инга говорила, что ты вообще не пьёшь.

Комментировать не стал – зачем? Кроме того, мне вдруг сделалось нестерпимо скучно. Какого чёрта убил вечер на эту занудную Крылову? К тому же она ничего лучше не придумала, как подлить масла в огонь. Зря…

– Олег, почему ты так с Ингой поступил? Ей сейчас очень плохо! Ведь нельзя же так…

С ума сойти, эта букашка ещё вздумала меня учить!

– Ты что, собралась мне рассказывать, как можно и как нельзя? Пойми своим куриным мозгом, что мне плевать, плохо ей или хорошо. Она мне нравилась, я с ней ходил, разонравилась – до свидания. Какие проблемы? А ты-то сама… Вот чего ты сюда припёрлась? Думаешь, твоя драгоценная подружка обрадуется, если узнает, что ты со мной в кино ходила? В кафе вот сидишь…

– Но ты же сам меня позвал…

На Крылову жалко было смотреть, но меня уже понесло:

– Ну и? Я тебя что, силой тащил? А если бы я тебе перепихнуться предложил, тоже бы потом говорила: «Я ни при чём. Это ты меня позвал»?

– Ну ты и придурок! – вскочила Крылова, красная, почти в цвет своего жакета, и зацокала прочь.

– Лицемерка! – крикнул я ей в спину.

Как же меня все достали! Всякая козявка будет ещё мне указывать, как себя вести!

5

В пятницу мать ошеломила меня неожиданным заявлением:

– Со следующей недели ты идёшь учиться в сорок восьмую школу. Мы уже обо всём договорились.

– В какую ещё сорок восьмую? Ты чего? – я аж чуть не поперхнулся такой новостью.

– Я разговаривала с завучем, это моя знакомая, и с директором уже всё утрясли.

Я, онемев, хлопал глазами. А она продолжала ещё решительнее:

– Вашу школу закрывают на капитальный ремонт, а учеников распределяют по другим. И, увы, отнюдь не самым хорошим. Мы же с отцом договорились, чтобы тебя взяли в сорок восьмую. Это лучшая школа в районе. Она, во-первых, близко, во-вторых, там сильный математик. И вообще там все предметники хорошие, я узнавала. Тебе это нужно в будущем.

– Нафига мне вообще ваша математика? Я в спорт пойду!

– Какой спорт? Не смеши меня! Футбол – это не профессия!

– Очень даже профессия!

– Я не поняла, ты чего протестуешь? Говорю тебе – вашу школу закрывают. Вас всё равно разбросают по другим школам. Или что, ты собрался вообще не учиться?

– Было бы здорово!

– Умно, ничего не скажешь, – фыркнула мать.

– Я хочу пойти со всеми! Куда наших отправят, туда и я!

– Ты пойдёшь в сорок восьмую, и точка. Документы я уже отнесла, – отчеканила мать и стремительно вышла из моей комнаты, пока я ещё что-нибудь не сказал. Ведь ей же обязательно надо последнее слово оставить за собой.

Посмотрим, подумал я. Ещё чего! Всё сама решила, меня не спросила. А я вот не пойду, и всё тут! Что она меня, на руках туда понесёт?

Вечером наши собирались на Нижней набережной. Договаривались к шести, но я на полчасика опоздал. Сослался на пробки, хотя, по правде, сам не слишком торопился. Потому что сколько раз бывало – заявишься вовремя и ждёшь, пока остальные подтянутся. Уж лучше пусть меня ждут.

Серёга Шевкунов вообще не пришёл. Я испытал двоякое чувство: с одной стороны, облегчение – всё-таки злился на него ещё порядком, с другой – лёгкую досаду, как ни крути, а привык к нему.

Зато Инга и Крылова попались мне на глаза чуть ли не самые первые. Обе меня демонстративно не заметили. Правда, стоило отвернуться, тут же зашипели всякие гадости в мой огород.

Ещё и пацаны принялись досаждать вопросами: где Серёга, что с ним, почему – как будто я его нянька! Особенно Жека Верещагин насел.

– Чего докопался? Я его что, пасу? – рявкнул я.

– Да успокойся ты! – отпрянул от меня Верещагин.

– А я и не нервничаю. Стою себе, никого не трогаю. Это ты привязался ко мне и верещишь, аж уши зачесались.

Верещагин дёрнулся, но ничего отвечать не стал, только отвернулся. А как насупился! Боже ты мой, цаца нашлась! Наверняка он так чутко на «верещишь» среагировал, хотя никакого намёка на его фамилию я не вкладывал. Случайно получилось. Ну да чёрт с ним.

– Не ссорьтесь, мальчики! – подлетела Наташка Гороховская. – Может, последний раз собираемся всем классом!

– Да ну! Что ты выдумываешь?! Рано ты с нами прощаешься, Горошкина! – загалдели наши.

– А вдруг нас раскидают по разным школам? Я слышала, что нашу всё-таки закрывают!

– Ну и что, даже если и переведут в другую, то весь класс, мне отец сказал. Так что никуда ты от нас, Горошкина, не денешься.

Ну вот, то ли дело – Наташка Гороховская. Её у нас как только не зовут: и Горошкиной, и горошком, и колобком, и плюшкой, и пончиком, но она ни на что не обижается. Просто патологически лишена всякой обидчивости, а между тем над ней вечно все подшучивают. Высмеивают её пышную фигуру и прикид, её восторги по каждому пустяку, её ненормальную страсть всех опекать. И всё же, когда прошлой весной у нас проводили психологический тест, чтобы, как объяснила классная, выявить звёзд и аутсайдеров (как будто это и так не видно!), Гороховская набрала больше всех голосов! На втором месте – Инга, затем – мы с Шевкуновым. Я был в шоке! Наташка, конечно, очень удобный человек – безотказная, добрая, списать даёт без вопросов и вообще, что ни попроси – сделает. В жизни, наверное, никому и слова-то грубого не сказала, но разве ЭТО делает человека звездой? Впрочем, не думаю, что можно безоговорочно доверять какому-то идиотскому тесту. Тоже мне, психоанализ: кого бы вы взяли с собой в опасное и долгое путешествие? Только троих и только из класса. Ну не чушь ли? Инга, помню, вообще чуть не лопнула от негодования: «Этот шарик с ножками круче меня?!» Я тоже был немного уязвлён: кто во всех соревнованиях участвует и за класс, и за школу, кто всегда первые места занимает, кто в любое время бабки всем одалживает и, между прочим, никогда никому не напоминает о долге? Так что да, я был уязвлён, но состряпал мину, будто мне плевать.