Звезда полынь - [8]

Вячеслав отворачивается от зеркала. Юноша исчезает.

Сцена 7

Вячеслав хватает сумку, брякающую стеклом, идет к задней двери и сталкивается в дверях с Павлом Степановичем. Павел Степанович одет в светлый костюм и белую рубашку с галстуком; из-под расстегнутого пиджака заметен солидный живот. Вячеслав отступает, пропуская Павла Степановича в комнату.

Вячеслав. Добрый вечер, папа. Сегодня ты рано.

Павел Степанович. Привет. Спешишь?

Вячеслав. Да. Товарищ пригласил книги посмотреть.

Павел Степанович. Может, подождет? Хочу поговорить с тобой. Как у тебя с работой?

Вячеслав (тихо). Ты же уже знаешь? Я бросил работу.

Павел Степанович. В чем причина, можно узнать?

Вячеслав. Не хочу объяснять. Конфликт.

Павел Степанович. И что ж ты намерен? В университет поступать?

Вячеслав. Нет.

Павел Степанович. Учиться не хочешь, работать — тоже…

Вячеслав. Я хочу работать. Писать.

Павел Степанович (раздражаясь). Но это ж не работа! То, что ты пишешь, или там на гитаре бренчишь, никому не нужно и не интересно, кроме дебилов из подъезда. Заработай хотя бы сто рублей этим, и я поверю в твои способности. Мы с матерью, конечно, в состоянии тебя прокормить, но это будет безнравственно и с нашей, и с твоей стороны. Ты ведь уже взрослый человек.

Вячеслав (тихо). Не надо меня кормить.

Павел Степанович. Сиди, пиши вечерами, пусть это будет твоим хобби, а днем будь здоров трудись.

Вячеслав. Вечерами я и так занимаюсь.

Павел Степанович. Чем? Что-то я не вижу.

Вячеслав. Стараюсь совершенствовать то, что дала природа — разве это не дело?

Павел Степанович. У тебя на все есть возражения, причем самые демагогические. Вот куда ты сейчас? Сиди и занимайся.

Вячеслав. Я же сказал: меня ждет товарищ, я обещал. (Делает нетерпеливое движение, при этом раздается бряканье бутылок в сумке, которую он держит).

Павел Степанович (настораживается). А что у тебя там? Бутылки?

Вячеслав. Извини, пап, но я бегу! (Еще раз брякнув бутылками, он исчезает за дверью).

Павел Степанович (кричит, стоя в двери и глядя вслед ему). Вернись!.. Вот стервец, убежал!

В дверях появляется Валентина Васильевна.

Павел Степанович (кричит на нее). Вот твое слюнтяйство! У него бутылки в сумке — он же пьянствовать пошел!

Валентина Васильевна. Павлик, ну не надо так, успокойся! Пойдем ужинать. У него там сухое вино, я же знаю.

Павел Степанович. Знаешь? Он хранит дома, в тайне от нас вино? Вот до чего твое мягкосердечие доводит — он же в тряпку превращается, в слизняка! Такие, к твоему сведению, и кончают алкоголизмом, наркоманией и гомосексуализмом! Ты же знаешь, как я презираю такой тип мужчин!

Валентина Васильевна. Ну, успокойся, прошу тебя! Я знаю, ты сам для себя идеал, но не надо так третировать сына! Он хороший мальчик. Да, ему не хватает характера, его легко сломать — нам надо поддерживать его, а не воевать с ним!

Павел Степанович. Зря, зря я позволил тебе не рожать кучу ребятишек! Если один — неудачник, так хоть двое-трое остальных будут людьми, не так обидно за ошибку!

Валентина Васильевна. Не говори так про Славика, я тебя прошу! Никакой он не неудачник — он в самом начале пути, из него все еще может получиться. Пойдем, Павлик, пойдем ужинать. (Уводит его).

> Затемнение

Сцена 8

Вспыхивает уличный фонарь в левой стороне авансцены. К нему быстро выходят слева возбужденные Вячеслав и Нина, некоторое время в течение диалога стоят под фонарем, затем не спеша идут по авансцене вправо в сторону скамейки.

Нина — юная девушка в светлых блузке и юбочке, которые настолько символичны, что руки ее, плечи, верхняя часть груди и спины обнажены, а юбочка едва прикрывает пах. На ногах у нее — белые босоножки на очень высоких каблуках и толстой подошве.

Вячеслав. Тебя что, так и зовут — Нинон?

Нина. Ну.

Вячеслав. Или все-таки — Нина?

Нина. Можно и так. Но «Нинон» — красивее.

Вячеслав. Слушай, божественное создание — как ты танцуешь! Как движешься! Училась танцам, что ли?

Нина. Не-а.

Вячеслав. А я, знаешь, сто лет на дискотеке не был. Какой серый маскарад! Столько отрицательной энергии выбрасывается!

Нина. Мне ничо, интересно.

Вячеслав. Ужасно смешные поскакушки. Часто тут бываешь?

Нина. Летом — каждый раз. А что еще делать?

Вячеслав. Ты знаешь, я в тебя втюрился, как в семнадцать лет! Твои каблучки прямо по сердцу прошли. Я на тебя пялился, когда танцевали, без зазрения совести, заметила?

Нина. Ну.

Вячеслав. Какой обворожительный образ порока! Ты просто богиня! Какой роскошный каприз природы — эти изгибы тела! (Он останавливается перед нею и бережно проводит ладонью по ее шее, плечу и руке).

Нина (легонько бьет его по руке). Но-но, не цапайся!

Идут дальше.

Вячеслав. Ты что, девственница — или притворяешься?

Нина фыркает.

Вячеслав. Молчание — знак согласия? Или сомнения?

Нина. Тебе-то какое дело?

Вячеслав. Нет, я не хочу оскорбить тебя — я просто не могу не дотронуться до твоих прелестей, я их трогаю — как художник кистью!(Зажигаясь до экстаза). Удивляюсь: насколько талантлива природа, единственный гениальный художник на земле; все остальные — копиисты! Глядя на тебя, хочется стать на колени, молиться, поверить в Бога!

Нина. Не пойму: что ты говоришь? Вроде, по-русски, а — непонятно.