Звезда полынь - [6]

Вячеслав (громко кричит). Мама, хлеба я не купил!

Валентина Васильевна (входит следом из задней двери. Она в кухонном переднике. Спрашивает строго). Почему не купил?

Вячеслав. Закрыто уже.

Валентина Васильевна. Почему на Нижнюю не сбегал?

Вячеслав. Там тоже нет.

Валентина Васильевна (грозит пальцем). Слава!

Вячеслав. Ну, не бегал, не бегал.

Валентина Васильевна. Как я тебя кормить буду?

Вячеслав. Не надо меня кормить — я тороплюсь.

Валентина Васильевна. Что за спешка вдруг?

Вячеслав. С Виталиком пойдем в одно место. Книгу интересную посмотреть у одного книжного жучка.

Валентина Васильевна (пожимает плечами). И что ты с этим Виталиком общего нашел?

Вячеслав. Так я ж говорю: книги, мам.

Валентина Васильевна. Пустой он человечек. Циник, к тому же.

Вячеслав. Зато, мам, с ним я вижу спектр жизни смещенным в красную сторону. Моя сторона — ультрафиолет, ты же знаешь. Исправляю, мам, перекосы вашего воспитания.

Валентна Васильевна. Чем он сейчас занимается?

Вячеслав. О, большой человек! Говорит, брат на фирму устроил.

Валентина Васильевна (вздыхает). Вот видишь: посредственность, а вуз закончил, профессию получил.

Вячеслав. Мам, ну хватит, а?.. Пойду учиться у него жить. А пока мне надо переодеться, извини. (Уходит в боковую дверь).

Валентина Васильевна уходит.

Сцена 6

Вячеслав входит, переодетый в другие, свежие и выглаженные, брюки и рубашку. Застегивая их, подходит к зеркалу. В зеркале появляется Юноша, двойник Вячеслава. При внешней схожести с Вячеславом он поуже его в плечах и потоньше в кости. Длинные неопрятные волосы его висят прядками ниже плеч; одет он в майку навыпуск с короткими рукавами и джинсы; на майке — портрет какой-то бородатой личности, джинсы — с демонстративно большими заплатами. Он насторожен и угловат в движениях. Во время диалога с Юношей, Вячеслав продолжает застегиваться, затем прихорашивается перед зеркалом: всматривается в себя, причесывается, трогает прыщик на щеке…

Вячеслав. А-а, это ты?

Юноша. Я. Не помешал?

Вячеслав. Немного. Да ладно… Все такой же пижончик?

Юноша (обиженно). Не пижончик, а классный пижон. А ты уже зашершавел?

Вячеслав. В каком смысле?

Юноша. В смысле — шерстью обрастаешь. На землю садишься? Поди, босиком уже пробуешь? Или — голым задом?

Вячеслав. Пшел к чёрту!

Юноша. Извини. Думал, ты юмор еще сечешь.

Вячеслав. Ну, положим, обрастаю. А ты, я думал, все еще видишь мир через цветные стекла.

Юноша. Смеешься?

Вячеслав. Уже разучился. Я, брат, много чего разучился: смеяться, плакать, восхищаться. Зато — представь! — научился притворяться взрослым.

Юноша. И еще не кончил с этой занюханной жизнью?

Вячеслав. Как видишь. Притерпелся.

Юноша. Ох, как мне эта ваша жизнь противна! И как так можно: одно и то же, каждый день!

Вячеслав. Тебя что, кто-то обидел?

Юноша. Да не в этом дело! Почему они все тащат меня на аркане: должен, должен! По команде спать, учиться, в театр ходить!..

Вячеслав (усмехается). Да, брат, тяжелая жизнь — в театр ходить.

Юноша. Некогда подумать! Я бы сам все делал! Не насилуйте!

Вячеслав. Но если все время позволять думать — ты только и будешь стоять и думать. Они хотят, чтоб ты достиг автоматизма — так ведь легче.

Юноша. Я не хочу быть автоматом, я личность!

Вячеслав. Но не может же личность долго думать, как надевать рубаху.

Юноша. А я хочу и рубаху надевать, думая — тогда, может, ее и надевать-то не стоит!

Вячеслав. Стоит.

Юноша (безнадежно машет рукой). И ты туда же!

Вячеслав. Знаешь, что я тебе посоветую? Береги психику, пригодится. Дальше — там еще страшней: такие вопросы пойдут!..

Юноша. Какие?

Вячеслав. Тебе все сразу и выложи. Так и жить неинтересно будет.

Юноша. А хочешь, я тебе по секрету — одну гениальную вещь? Сам дошел! Чтобы жить с ними заодно, надо говорить на их занюханном языке, входить в их занюханные проблемы, уметь с ними этот их занюханный алкоголь пить и хохотать над их анекдотами. Тьфу!

Вячеслав. Ну, ты, брат, и суров! А я потихоньку сдаюсь. По всем позициям. Прикинь: стало даже нравиться жить.

Юноша (насмешливо). Как корове на ферме, да? Видал: стоят, жуют, а глаза такие, будто им еще тыщу лет тут стоять. Интересно: как можно жить, не зная, для чего? И ведь живут!

Вячеслав. Коровы, что ли?

Юноша. Да зачем? Люди! И, главное, притворяются, что знают. Вот загадка, а?

Вячеслав. Привычка. Как к новому костюму. Ты просто еще не привык — жмет везде.

Юноша. Как можно к такой чепухе привыкать? Одна за другую цепляется, а убери — и всё: чем себя занять?.. Все говорят: мальчик, мальчик, многого не понимаешь.

Вячеслав. Да пусть говорят, тебе-то что?

Юноша. Ага, а сверлилка? (Показывает пальцем в лоб). Спать-то не дает! Как так можно — без цели? Так и чешутся руки — или себя, или весь мир грохнуть разом, чтоб кончить с этой загадкой!

Вячеслав. Загадка в том, что цели-то нет: ты сам себе и цель, и средство… Ты возбужден. Что-то случилось?

Юноша. Помнишь, как я из дома сбежал?

Вячеслав. Это в который? В первый раз, что ли?

Юноша. Ну, когда Кольку Петрова хоронили — на мотоцикле сбило.

Вячеслав. А-а! Ему ж тоже шестнадцать было?

Юноша. Да я его знал, вот в чем дело.

Вячеслав. Помню, конечно.

Юноша. Такая бессмыслица вдруг — ну некуда деться! Взял, ушел.