Звезда над морем - [30]

Потом возвели они стены для собственной защиты — деревянный частокол на севере, гору острых камней на юге — и приняли власть надо всем, что подчиняется Закону.

Но один из асов, Леоказ Вор, наполовину етун, остался недоволен. Он жаждал возврата старых, диких времен и жалел, что с ним теперь мало кто считается. Наконец он улизнул незамеченным и добрался до южной стены из камня. Наслав сонное заклятие на стражу у ворот, он забрал из тайника ключ и проник в Железную Страну. Вступив в сделку с ее властителями, он получил копье Летнего Проклятия, и отдал им ключ.

Так Железные Владыки проникли в земной мир. Их войско промчалось, неся рабство и смерть. Запад первым узнал их силу, и солнце часто садилось в озера крови.

Но гигант Хоэдх направился на север, думая достичь Страны Морозов и заручиться там поддержкой етунов. На своем пути он делал все, что хотел; с лугов забирал коров, расшвыривал дома по бревнышку в поисках хлеба, сеял огонь и убивал людей ради развлечения. Весь путь его был отмечен развалинами.

Он достиг берега моря и заметил вдалеке Найэрду. Та беззаботно сидела на камне, расчесывая волосы. Локоны сверкали золотом, а груди казались словно белый снег, когда на нем лежат голубые тени. Вспыхнуло в нем желание. Бесшумно, несмотря на свои размеры, Хоэдх подкрадывался все ближе, потом вскочил и схватил ее. Поскольку она сопротивлялась, он ударил ее головой о скалу и лишил сознания. Здесь, среди прибоя, Хоэдх овладел ею.

Хотя прилив был небольшой, вода поднялась над скалой, чтобы скрыть позор. От того многие корабли погибли, и волны унесли мореходов. Но это не уменьшило ярости и горя Найэрды.

Очнувшись снова в одиночестве, она поднялась с диким криком, и на крыльях шторма ринулась в свой дом за горизонтом.

— Куда он ушел? — закричала она.

— Мы не знаем, — зарыдали ее дочери, — но только он ушел от моря.

— Месть последует за ним, — произнесла Найэрда.

Она вернулась на сушу и направилась в жилище, которое делила с Фрохом, чтобы уговорить его помочь ей. Но была весна, и он ушел пробуждать растения к жизни. Ей тоже полагалось помогать, и потому она не могла потребовать себе быка Землевержца, хотя имела на это право.

Тогда Найэрда призвала своего старшего сына и превратила его в высокого черного скакуна. Оседлав его, она направилась к асам. Вотан снабдил ее бьющим без промаха копьем, Тивас отдал свой Шлем Ужаса. Она отправилась по следу Хоэдха. Год наступил засушливый, когда Найэрда покинула Фроха и свое море.

Хоэдх слышал, как она идет по его следу. Он поднялся на гору и приготовил свою дубину. Настала ночь. Взошла луна. В ее сиянье он издалека увидел копье, шлем и оскал зловещего жеребца. Сердце его ушло в пятки, и он рванулся на запад. Бежал он так быстро, что Найэрда едва удерживала его в поле зрения.

Хоэдх добрался до своих друзей, Железных Владык, и взмолился о помощи. Щит к щиту встали они впереди него. Найэрда метнула копье поверх голов и пронзила врага. Кровь его затопила долины.

Она отправилась домой, все еще гневаясь на Фроха за нарушенное им обещание.

— Я буду брать быка, когда захочу, а ты еще пожалеешь об этом, когда он потребуется тебе в роковой день.

Он тоже рассердился на нее — за то, что она сделала с их сыном. Они расстались.

Накануне Средизимья она родила отпрысков Хоэдха, девять сыновей, и превратила их в собак, таких же черных, как скакун.

Тонар Громовержец подъехал к дому Найэрды.

— Фрох оставил свою сестру, а ты брата, чтобы вам двоим быть вместе, — произнес он. — Если вы не сойдетесь, жизнь умрет и на земле, и в море. Чем тогда кормиться богам?

Весной неохотно вернулась Найэрда к мужу. Осенью она снова покинула его, как это бывало раньше.

— Леоказ нарушил данную нами клятву, — сказал ей Вотан. — С этих пор мир никогда не будет знать покоя. И нам опять нужно мое копье.

— Я верну его, — ответила Найэрда, — если ты обещаешь дать его мне, а Тивас — свой шлем, когда я выйду на охоту.

Поток унес копье в море. Долго металась Найэрда в поисках. Много есть рассказов о странной женщине, что приходит то в одну страну, то в другую. Тем, кто привечал ее, она помогала: излечивала их раны, исправляла уродства, предупреждала о грядущих бедах. Еще она посылала женщин бродить по земле и делать то же, что она, в ее честь и по ее заветам. В конце концов она нашла копье, плывущее под вечерней звездой.

Но мстительность не покидает ее. При смене времен года, а порой и когда угодно, сердце ее холодеет при воспоминании об унижении, и она идет куда глаза глядят. На коне, в окружении собачьей своры, в шлеме и с поднятым копьем, она несется с ночным ветром, набрасываясь на Железных Владык, разметая призраки злодеев и принося несчастье врагам тех, кто почитает ее.

Страшно это — услышать шум и гам в небе, рев горна и стук копыт — звуки Дикой Охоты. Но мужчин, что поднимут оружие против ее врагов, непременно ждет ее благословение.

11

49 год от Рождества Христова.

На западе от Эльбы, южнее того места, где однажды возникнет Гамбург, раскинулись владения лангобардов. Столетия спустя их потомки завершат длительную миграцию, захватив северную Италию, и создадут королевство, ставшее известным как Ломбардийское. Однако сейчас они были всего лишь одним из германских племен, хотя и достаточно могучим, чтобы нанести римлянам много жесточайших ударов в Тевтобургском лесу. Позднее их топоры разрешили спор, кому быть королем у их соседей херусков. Богатые, высокомерные, они вели торговлю и разносили новости от Рейна до Вистулы, от кимвров в Ютландии до квадиев на Дунае. Флорис решила, что им с Эверардом нельзя просто так въехать и объявить себя бедствующими путешественниками из каких-либо других мест. Такое удавалось в 60–70-е годы среди народов западных земель, связанных с Римом военными, служебными, иными делами больше, чем с восточными племенами. Сейчас же риск совершить ошибку был слишком велик.