Звезда моей любви - [59]

Ниуэ потерял дар речи и смог лишь отвесить низкий поклон, а Лорейна, полушутливо разведя руками, обратилась ко мне:

– Я не нашла подарка, достойного тебя, Наследница! Но мы с Ульвином научили твою раковину новым песням, которые поют только эльфы. И если тебе станет по-настоящему тяжело или понадобится поддержка, то поднеси ее к уху, чтобы услышать наши дружеские голоса!

Со слезами на глазах я нежно обняла свою дорогую сестренку, прошептав, что о подобном подарке и мечтать не смела. Лорейна сдавленно всхлипнула, вырвалась из моих объятий и убежала прочь, видимо, боясь разрыдаться и тем самым омрачить и без того грустный миг нашего отбытия из города.

Нам предложили взять лошадей, но, для пробы взгромоздившись на спину резвого скакуна, я незамедлительно поняла: посередине лошадь чрезвычайно неудобна, а по краям – жутко опасна. Теперь-то я полностью понимала своего друга Джайлза, испытывающего острую антипатию к верховой езде. Поэтому, посоветовавшись со своими спутниками, я отказалась от столь щедрого дара короля Адсхорна.

– Ваше величество, могу я спросить? – Свой последний и самый важный вопрос я припасла для владыки.

– Ну конечно, дитя мое! – Дядюшка казался не на шутку опечаленным нашим приближающимся расставанием.

– Почему вы скрываете свою истинную сущность? Вы, эльфы, на самом деле такие замечательные, веселые и добрые. Такие родные… – При этих словах провожающая нас толпа Полуденных разразилась восторженными криками. – Но когда вы раньше посещали осеннюю ярмарку, то производили впечатление заносчивых, напыщенных, холодных созданий. Вы уж простите меня за бесцеремонность. – Я смущенно сглотнула и опустила глаза к земле.

– Это непросто объяснить, девочка моя… – Адсхорн задумчиво тер подбородок. – Как ты уже заметила, мы неплохо защищаем себя и свои владения – наше побережье вообще нельзя увидеть издали, да еще эти зыбучие пески… Наша высокомерность – из той же категории: никто не должен догадаться, как уязвимы и мягкосердечны мы на самом деле. А иначе кто-нибудь непременно захочет отобрать у нас Эррендир, как отобрали Блентайр…

– Но доброта – это не слабость! – горячо запротестовала я.

– Правда? – Король осторожно коснулся пальцами моей щеки, заставляя посмотреть прямо ему в глаза. – Верь в это, пока достанет сил, ладно? Кто знает, что именно может оказаться истиной…

– Истина состоит в том, что Блентайр умирает! – ответила я.

– И поделом ему! – злорадно усмехнулся король.

– Помогите им! – Я гипнотизировала Адсхорна своим пламенным взглядом, вспоминая в этот момент о брате Флавиане, Джайлзе, старом Иоганне и обо всех своих бывших товарищах по приюту. – Проявите свое истинное величие, докажите, что доброта есть сила! Ведь мстят только злые и слабые, а сильные и добрые прощают и помогают!

– Ни за что! – непритворно вознегодовал дядюшка, но стушевался, не вынеся тяжести моего обличающего взора. – Я подумаю… – через силу пообещал он. – Ну если только из благодарности к тебе…

– Ладно! – буркнула я, переполненная щемящей жалостью к этому удивительному народу. – Однажды я докажу свою правоту! Обещаю!

– Дай-то Шарро! – пробормотал король, отечески целуя меня на прощание. – И да хранят тебя Неназываемые.

Горм разочарованно облапал Ребекку. На его красивом лице нарисовалось неподдельное горе, а широкая, словно лопата, ладонь воина фривольно сползла на ягодицы лайил.

– Может, пристроишь свою руку в какое-нибудь другое место? – ехидно поинтересовалась девушка.

– Да я бы с радостью, – беззаботно гоготнул нахал, – так ты же мне все зубы за это выбьешь!

Он помолчал и добавил:

– Слушай, красавица, возвращайся-ка ты поскорее из своего похода и выходи за меня замуж, а?

– Прости, Горм, ты всем хорош, но ты не в моем вкусе! – категорично покачала головой Ребекка.

– Так ты же еще меня и не пробовала даже! – шутливо возмутился отвергнутый кавалер.

Но воительница лишь улыбнулась и отошла к нетерпеливо переминающемуся в сторонке Беониру, многозначительно намекая на то, что ее выбор уже сделан.

Горм проводил нашу компанию до самой границы золотого пляжа, сказав, что теперь зыбучие пески уже никогда не затянут нас в свою смертоносную пучину. Для эльфийского народа мы стали своими. И даже находясь на этом последнем рубеже, мы смогли разглядеть в лучах Сола самую высокую сторожевую башню Эррендира, а на ней – тонкую девичью фигурку с развевающимися волосами и поднятой в прощальном жесте рукой…

Мы едва успели отойти на пару десятков шагов, все еще провожаемые пожеланиями счастья и удачи, как вдруг за нашими спинами раздались громкие жалобные вопли и суетливый, сбивчивый топоток чьих-то не очень уверенно ступающих по земле ног. Я изумленно обернулась. Оказалось, что нас бегом догоняет старый Альсигир, тяжело дыша и заморенно хватаясь за ходящую ходуном грудь.

– Уважаемый наставник! – Я бережно подхватила запыхавшегося чародея. – Что это вы вдруг вздумали упражняться в резвости и выносливости?

– Это все мой треклятый маразм виноват! – начал извиняться маг. – Я совсем забыл отдать тебе наш последний подарок…

– Шутите? – с негодованием рявкнула Ребекка, демонстративно потрясая здоровенным мешком, битком набитым всевозможными дорожными припасами. – Да мы же помрем в дороге от обжорства, и все по вине ваших добрых эльфов!