Звезда Мафусаила - [19]

— Да, но они за это время могли уже улететь черт знает куда, хоть к галактике Андромеды! Где их теперь искать? А самое главное, теперь, когда они обладают таким могучим звездолетом, как с ними вести разговор? Разве поверят они, что твой суд был спектаклем? Нет, конечно. Да о чем я говорю, они к себе не подпустят ни один имперский корабль! Какие уж тут переговоры!

— Давай мыслить логически, — рассудительно произнес Ланской, откинувшись в кресле. — У них есть неограниченный запас продовольствия. Терранита у них хватит еще на две эскадры… Они расконсервируют вооружение крейсера и смогут дать отпор любому противнику. Но у них есть серьезная проблема — нехватка людей для обслуживания звездолета. Появись они в любом из галактических содружеств, у них там мгновенно отнимут крейсер, а самих отправят в тюрьму, как лазутчиков. Им это надо? Нет.

— А кто им помешает присоединиться к пиратам? — прервал его канцлер.

— К пиратам они не присоединятся по той же причине, те у них отберут звездолет еще быстрее. Возвращаться на Терру им нельзя, и они не рискнут зайти во владения Империи. Более того, они уверены, что на их розыск уже отправлены корабли ВКС. Что остается делать в такой ситуации?

— Что? — хмурясь, спросил канцлер. — Прекращай говорить загадками!

— Это был риторический вопрос, — усмехнулся Ланской. — ответ очевиден. Им следует затаиться и ждать, пока улягутся страсти вокруг их побега.

— Но они могут затаиться, где угодно! А у нас нет времени разыскивать их по всему Космосу. Здоровье Императора ухудшается с каждым днем.

— Нет, не где угодно, — покачал головой министр, — там поблизости нет звездных систем, где можно было бы найти подходящую необитаемую планету. Да и зачем им что-то искать, перелетели на обратную сторону Обливиона и сиди там, сколько хочешь. Туда с момента открытия этой планеты не ступала нога человека.

— Ну, да, — оживился канцлер, — припоминаю, что та сторона действительно больше подходит для жизни. Но, допустим, ты прав. Как их убедить вернуться обратно?

— Сказать правду, — пожал плечами министр. — Правду о том, кто такой Любомир, объяснить, зачем он сейчас нужен Империи, рассказать, почему был устроен этот спектакль с судом.

— Но это означает, что тайна известная лишь нам, станет достоянием многих!

— Давай посмотрим на это с другой стороны, — терпеливо сказал Ланской. — Тайна — это то, что знает один человек, да и то забыл до поры. Тайна, которая известна десятку лиц уже не тайна, а секрет Полишинеля. Какое значение будет иметь то, что в нее будет посвящено еще шесть или семь человек? Ну, сделаем их всех приближенными Императора, будут постоянно находиться при нем во избежание утечки информации…А вот придумал, они станут экипажем его прогулочной яхты!

— Допустим, — вынужден был согласиться канцлер. — Но как ты их посвятишь в эту тайну? Они тебя и слушать не захотят. Ни тебя, ни меня, ни кого другого.

— Меня да, — с нажимом сказал министр, — а вот ты совсем другое дело, тебе они поверят. Ты не учитываешь их психологии. Все они заключенные. При этом, в их понимании, невинно осужденные. Поверь мне, нет ни одного заключенного, особенно, если он невинно осужден, который не хотел бы восстановить свое доброе имя и снова стать членом общества, которое его отвергло. Даже самый закоренелый маньяк — убийца желает оказаться на свободе, а не гнить в тюрьме. А они вполне законопослушные граждане, офицеры Космофлота. Есть у меня одна мысль на сей счет, только тут без тебя не обойтись. Но для начала надо будет посвятить в нашу тайну моего заместителя. Это даже лучше, мало ли что может со мной случиться. Так вот, что я мыслю…

Лобанов слушал его очень внимательно, молча, только иногда чуть изгибал бровь, как бы не соглашаясь с теми или иными доводами Ланского. Но, в конце концов, он тяжело вздохнул и сказал:

— Не знаю, удастся ли твой план воплотить в жизнь, но другого, более разумного, варианта сам я предложить не могу. Если даже твой план не сработает, то хуже не будет. Но, полагаю, твоему заместителю не обязательно знать, кто из них брат-близнец Императора. Все же до конца открывать все карты не стоит.

— Хорошо, он будет лишь знать, что один из них великий князь, родной брат Императора, — признал правоту канцлера Ланской. — Ладно, с этой проблемой мы определились. Но меня тревожит сам факт нападения на Обливион. В донесении главного киборга есть упоминание, что, судя по обводам звездолета, это мог быть фрегат Соединенного Королевства. Неужели англосаксы уже настолько обнаглели, что решились вступить с нами в открытую войну? Да и откуда они моги узнать о том, что мы на Обливионе добываем терранит? Мои агентурные разведчики в Соединенном Королевстве ни о чем подобном не информировали.

— Да какая там война! — пренебрежительно махнул рукой канцлер. — Я, конечно, попробую осторожно прозондировать об этом инциденте по дипломатическим каналам, но заранее могу сказать, что янки здесь, скорее всего, ни при чем.

— Но кто тогда?

— Бастард! — уверенно заявил Лобанов. — Он каким-то образом узнал, что Любомира отправили на Обливион и решил его захватить. Видимо, не располагал сведениями о том, что колония оснащена мощными средствами ПКО. Вот потому и послал только один звездолет. Это в духе Бастарда! Ведь в глазах Любомира, да и всех других заключенных он выглядел бы их освободителем. Как после этого ему не доверять? Но в этот раз его план не сработал, значит, он внесет в него изменения и сделает вторую попытку его осуществить. А звездолет действительно мог быть фрегатом из Королевства, ведь он в свое время у англосаксов приобрел большую часть своего флота.