Звезда любви - [35]

– Да, он оставил мою мать. Но тут есть разница, которой вы, кажется, не понимаете. Я не такая, как он. Я не хочу быть такой, как он, и это достаточно веская причина, почему я не сбегу.

– Онор...

Джейс снова потянулся к ней, но Онор отшатнулась.

– Вижу, я ошиблась, рассказав вам о своем отце. Наверное, я все же дура.

Онор отвернулась от него и направилась в дом. Она вздрогнула, когда Рэнди вышел из тени.

– Что-то случилось, Онор?

– Н-нет.

Не желая больше говорить, Онор взбежала по ступенькам и скрылась за дверью.

Джейс неподвижно стоял на крыльце, пока Онор не вошла в дом, боль внутри его разрасталась. Она не могла бы ошибиться сильнее в том, что сейчас сказала. Часть его души чувствовала то же, что и она, и он это знал. Он слишком хорошо понимал, какую сильную боль можно испытывать в тех случаях, когда нельзя ничего изменить. Он знал о невидимых шрамах, которые может оставить такая боль, – шрамах, которые пульсируют в голове, не давая покоя. Он хотел уберечь ее от этих страданий. Он хотел защитить ее, сделать так, чтобы она не оставалась в месте, где шрамы могут спалить ее дотла.

Джейс вздохнул и покачал головой. Он не собирался ни во что вмешиваться, когда нанимался на ранчо, а также когда увидел решительное выражение на лице Онор. Но ее взгляд, ее упрямо поджатые губы, нежный овал подбородка, боль, которая разрушала ее, и болезненная потребность в сочувствии хватали его за сердце и не отпускали – и это чувство было таким сильным, что порой сводило его с ума.

Когда он нежно прижал ее к себе и она расслабилась в его объятиях, ему захотелось исправить для нее весь мир. В это мгновение он был абсолютно уверен, что смог бы это сделать, если бы она попросила его об этом.

Но она назвала его трусом и ушла.

Трус ли он? Наверное, да, если слово «трус» означает, что он надеется, что она уедет оттуда, где, как он чувствовал, для нее все может закончиться катастрофой.

Но он не смог ей ничего объяснить, потому что она ушла.

Джейс смотрел на дверь, в которую Онор вошла и исчезла из виду.

Проклятие, она ушла!

Сумеречные тени удлинились, пока Джейс стоял и смотрел на дверь, за которой скрылась Онор. Он направился к сараю для угля, остановился, чтобы ответить на пару вопросов Рэнди, потом вошел в сарай и закрыл за собой дверь.

Рэнди не спеша последовал за ним.

Сумерки превратились в ночь, тени за сараем зашевелились. Они приняли очертания мужской фигуры, которая осторожно кралась по двору ранчо туда, где в укромном месте была спрятана его лошадь.

Темная фигура села в седло. Лунный свет высветил рыжие волосы, когда он повернул лошадь к дороге и слился с тьмой.

Глава 7

– Мне лучше, я тебе говорю. Хочу одеться. Я всего на пару шагов отходил от кровати, пролежав в ней столько дней, что и сосчитать не берусь.

Док смотрела на Бака, ее круглое лицо было мрачным. Всего несколько дней назад она всерьез считала, что Бак скоро встретится с Всевышним, но, приехав сегодня утром на ранчо, она увидела, что у него опять ясный взгляд, что он все такой же раздражающий ее болван.

– Подай мою одежду.

– Я тебе не служанка, Бак Стар! Я твой врач и говорю, что тебе не надо торопиться вставать.

– Я не собираюсь охотиться за мустангами, Док. Я собираюсь встать, чтобы поесть за столом вместе с женой, как и положено.

– С женой? – Док рассмеялась. – Да ты даже не смог справиться с завтраком! Если ты попытаешься съесть все после того, что пережил твой желудок, ты узнаешь, насколько ты еще нездоров.

– Для этого я не настолько глуп. Кроме того, я не слишком голоден.

– Так почему...

– Потому что я так хочу, вот почему!

, – Ты чертовски упрямый старик, Бак Стар!

– Может, оно и так, но я встаю.

– Ладно, пусть будет по-твоему, но не присылай за мной никого, когда рухнешь на пол, – спокойно ответила Док, недовольная тем, что Селеста вошла в комнату именно сейчас.

– В чем дело? – Селеста подошла к кровати и подозрительно посмотрела на врача: – Почему вы расстраиваете моего мужа, доктор? Он болен. Вам следует знать это лучше других.

– Вот именно, он болен, и ему это следует знать лучше других. Он хочет одеться и встать!

– Бак!

– Но вы правы. Мне не следует его расстраивать, поэтому я предоставлю вам, Селеста, уговаривать вашего мужа, этого старого дурака, который собирается закончить свои дни, немедленно встав с постели, – заявила Док, развеселившись, когда увидела выражение лица Селесты.

Селеста смотрела на нее, не зная, что ответить, а Док сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Если бы она не злилась на Бака, она смачно чмокнула бы его в губы за удовольствие посмотреть на растерянную Селесту.

Но это долго не продлится.

– Бак, Док права. – В голосе Селесты сквозила тревога. – Ты слишком слаб, чтобы встать.

– Нет, я не слаб.

– Подожди день или два, – умоляла его Селеста. – Я не вынесу, если ты навредишь себе.

– Нужно, чтобы кровь омыла все мои косточки, Селеста, а то я никогда не поправлюсь. – Бак взывал к ее пониманию. – Если я проведу на ногах несколько часов утром, я буду готов сидеть рядом с тобой за ужином сегодня вечером.

– Нет, Бак, пожалуйста.

– Мне нужна одежда, Селеста.

– Нет, я не могу тебе ее дать.