Звезда и крест генерала Рохлина - [45]
— Моздок на связи, товарищ полковник.
Савин взял трубку и, выслушав, ответил:
— Есть, товарищ генерал.
Затем обратился к начальнику штаба:
— Собери командиров подразделений. Поступил приказ выдвигаться из резерва и поддержать восемьдесят первый полк, он захватил железнодорожный вокзал и находится в нескольких сотнях метров от президентского дворца. Наша задача: закрепить успех и отсечь подход подкрепления боевиков в центр города.
Тучи над Грозным, казалось, стали еще темнее, пронзительный сырой ветер усилился. Колонны 131-й бригады быстрым маршем вошли в город, растянувшись вдоль улиц от окраины до самого центра. БМП, в которой ехал Савин, остановилась. Подсвечивая себе фонариком, полковник долго разглядывал ксерокопию карты города:
— Хрен знает, что! Кто такие карты придумал? Невозможно сориентироваться, — сказал он.
Опытные боевики Дудаева не спешили открывать огонь. «Тихому не верь, быстрого не бойся», — гласит чеченская пословица. На часах было 19:00. Неожиданно, как по команде, колонну начали расстреливать из гранатометов и зарытых в землю во дворах танков. Темноту зимней ночи разорвал огонь полыхающих автомобилей, танков и бронетранспортеров федеральных войск. Одновременно были взорваны первая и последняя машины, а затем начался расстрел колонны из подвалов и окон домов. Боевики ждали 131-ю бригаду и атаковали ее со всех сторон. Стальные машины горели, как гигантские новогодние свечи. Солдаты пытались укрыться, но укрыться было негде: отовсюду летели пули, гранаты, снаряды.
Некоторым танкистам удалось, проломив кирпичные заборы броней своих машин, попасть во дворы и там вместе с пехотой организовать круговую оборону.
Оценив обстановку полковник Савин дал команду:
— Прорываться к вокзалу!
К нему подбежал командир отряда спецназа ГРУ:
— Товарищ полковник, выбирайтесь из города вдоль железнодорожного полотна, мы прикроем ваш отход!
Группа спецназа ГРУ почти два часа держала оборону, обеспечивая отход 131-й бригады. Почти вся группа погибла.
Четырежды раненый Савин охрипшим голосом просил помощи:
— У меня очень много раненых, раненых много! С ними я не смогу уйти. Я не могу их бросить. Прошу помощи!
Но уже через некоторое время Савин понял, что может надеяться только на самого себя. Так и не дождавшись помощи, он приказал погрузить раненых на три БМП и попытался выбраться из города. Но уже через сотню метров его отряд попал в окружение. Повезло только одной группе. Тело же самого комбрига было найдено в середине января в развалинах одного из домов, со следами многочисленных ранений.
Раненого начальника оперативного управления бригады подполковника Клопцова подобрали боевики и доставили к Масхадову.
— Ваше имя, фамилия и должность? — спросил Масхадов.
Как полагалось офицеру, Клопцов назвал свой номер. Масхадов усмехнулся:
— Слушай, подполковник, хватит передо мной выпендриваться, мне все давно известно.
Он достал из ящика стола свою записную книжку, открыл ее на странице «131-я бригада» и показал ее Клопцову. Тот, насколько успел, пробежал ее глазами и сразу понял, что все частоты, основные позывные, и все фамилии командиров были записаны в этой книжке, и такая же информация содержалась в этой книжке о всей группировке войск!
Клопцов почувствовал себя раздавленным и униженным, но не потому, что попал в плен, а от удара в спину, который он только что получил, узнав, что какая-то гадина за «тридцать сребренников» продала их всех чеченцам.
Сражение 131-й бригады, стоившее жизни 187 солдат и офицеров и более ста пропавших без вести, государство решило обойти молчанием. Полковник Савин был представлен к званию Героя России, но документы так и затерялись в кремлевских коридорах. Возможно, там решили, что подвиги на этой войне должны выглядеть иначе. А от тех немногих, кто выжил и мог бы с этим поспорить, попытались вскоре избавиться.
Как в старые добрые времена в Волгограде было решено послать военнослужащим подарки к Новому году. Сопровождать их вызвался полковник Иван Семёнович Петров. Ему выделили две машины, загрузили их подарками, и Петров уже хотел дать команду на отправление, когда из штаба корпуса прибежал офицер и передал пакет.
— Это самое ценное: письма и поздравления нашим к Новому году.
— Будет всё время при мне, постараюсь успеть к празднику, — пообещал Петров.
Груженые подарками для 8-го корпуса машины наконец-то добрались до Чечни. Неподалеку от Грозного по ним из придорожного кустарника неожиданно был открыт шквальный огонь. Первыми же пулями был убит водитель, уткнувшись окровавленной головой в разбитое стекло машины. Полковник Петров выскочил из машины и вместе с солдатами начал отстреливаться из пистолета. Но тут автоматная очередь прошила полковнику грудь. Он упал, а через минуту к машине крадучись подошли чеченцы, перевернули Петрова на спину и начали вытряхивать из машины на землю пакеты с подарками, ящики с бутылками водки. Делали они это быстро, у многих был опыт по. потрошению проходивших через Чечню грузовых составов. Один из боевиков подошел к лежащему полковнику.
— Думаешь, я тебя добью? Нет. Зачем ты пришел на нашу землю? Мы тебя приглашали? А теперь будешь умирать медленно и мучительно.
На пути из Бодайбо в Иркутск гидросамолет попадает в грозу. Полыхают молнии, машину кидает из стороны в сторону, крылья раскачиваются, точно фанерные листы. Падают обороты двигателя, командир принимает решение сбросить груз и вдруг видит направленный на него пистолет… В основе повести «Отцовский штурвал» лежат реальные эпизоды, связанные с повседневной работой авиаторов, героическими традициями сибирских пилотов. Сергей Жигунов по примеру отца становится летчиком и продолжает трудное, но необходимое для таежного края дело.
В книгу известного сибирского прозаика Валерия Хайрюзова «Точка возврата» вошли повести и рассказы, посвященные людям одной из самых мужественных профессий — летчикам. Каждый полет — это риск. А полет над тайгой или тундрой — риск вдвойне. И часто одной отваги и решимости бывает мало. А лететь надо. В любую погоду, в любое время года. Потому что только от них зависит, выживет ли в зимовье тяжелобольной, получат ли продукты отрезанные пургой буровики, спасутся ли оленеводы от разбушевавшейся огненной стихии и… встретятся ли двое, стремившиеся друг к другу долгие годы?..
Новая книга известного писателя-сибиряка Валерия Хайрюзова – это яркая, объемная, захватывающая и поразительная по своей глубине панорама жизни сибирской глубинки.Герой повести «Болотное гнездо» Сергей Рябцов, отслуживший срочную и успевший получить «печать войны» в Афганистане, возвращается в родные места, в притаившийся среди иркутских болот, богом забытый поселок, – и узнает, что жить отныне ему негде. Родственники решили, что он погиб, и продали дом, в котором Сергей вырос. Неожиданно для себя парень оказывается перед непростым выбором: попытаться вернуть прежнюю жизнь или начать новую с чистого листа?..В повести «Луговой мотылек» люди, вынужденные всеми силами бороться с нашествием прожорливого вредителя, оказываются в ситуации, когда нужно решать, готов ли ты пожертвовать собственным добрым именем ради спасения общественного урожая?А пронзительная, берущая за душу история дружбы и беззаветной преданности собаки и человека в новелле «Нойба» не оставит равнодушным никого!
В новую книгу Валерия Хайрюзова «Чёрный Иркут» вошли рассказы, объединённые темой гражданской авиации, и сочинения последних лет. Автор рассказывает о людях, ещё вчера сидевших в кабинах самолётов, работавших в редакциях газет, стоявших в операционных. Героям выпала судьба быть не только свидетелями, но и участниками исторических событий в России на рубеже тысячелетий. В своих произведениях автор использует легенды и предания народов, издревле проживающих на берегах сибирской реки Иркут, берущей своё начало в отрогах Восточного Саяна. Два потока — Белый и Чёрный Иркут — впадают в Ангару.
В новую книгу «Почтовый круг» молодого иркутского писателя. командира корабля Ан-24, лауреата премии Ленинского комсомола вошли повести и рассказы о летчиках гражданской авиации, в труднейших условиях работающих на северных и сибирских авиатрассах. Герои книги — люди мужественные, целеустремленные и по-современному романтичные.
Авторы сборника повествуют о судьбах детей, оставшихся в годы войны и в мирное время без родительского крова, предлагают сообща подумать об этической, материальной, социальной сторонах проблемы воспитания подрастающего поколения.Ю.Н. Иванов "Долгие дни блокады"И.М. Червакова "Кров"В.Н. Хайрюзов "Опекун".
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии `Жизнь замечательных людей`, осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют свою ценность и по сей день. Писавшиеся `для простых людей`, для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.