Звезда Егорова - [2]
Война… Фронт… Алексей часто вспоминал последние письма старшего брата Николая, служившего перед войной где-то на западной границе. Николай откровенно писал:
«Служится мне, брат, недурно, да заметно стало, как с каждым днем густеют тучи над нашими головами. Того и гляди грянет…»
Правда, где-то в глубине души теплилась надежда: тучи разойдутся. Но не разошлись, гром ударил. Все жизненные планы полетели вверх тормашками. День ото дня все тревожнее приходили вести с фронтов. Наши войска, сдерживая вражий напор, отходили на восток, оставляя родные города и села. Война несла горе и скорбь.
Не обошло лихо и семью Егоровых. Вскоре почтальон принес похоронную на Николая:
«…смертью героя… воен-инженер второго ранга Егоров Николай Семенович…»
Верилось с трудом: брат Николай погиб. А где-то в медленном эшелоне, среди тысяч других беженцев, ехала на восток жена Николая с детьми, не зная, что она уже вдова…
Зина терпеливо ждала, пока остынет под душем не в меру расходившийся супруг. Наконец он появился, вытирая волосы мокрым полотенцем.
— Ну, что же тебе ответили сегодня?
— Что ответили? — снова взвинчиваясь, переспросил Алексей. — То же, что и вчера, и позавчера. Ваша, мол, специальность мобилизации сейчас еще не подлежит, товарищ техник-интендант…
Зина сочувственно смотрела на Алексея. Страшно провожать мужа на фронт, но и видеть его каждый день таким огорченным было больно.
— Что за чертовщина!.. — Он взволнованно зашагал по комнате. — Ведь на фронт прошусь, не на прогулку, а они заладили: пока что работай в тылу, тут тоже люди нужны… Ты понимаешь?!
— Чего же ты на меня-то кричишь? Детей разбудишь. — Зина кивнула в сторону двух кроваток. — Ты бы не на меня кричал…
— Извини, Зина, — прошептал Алексей. — Извини, я, кажется, стал невыносимым… Нервы сдают. А в военкомате уже накричался сегодня вдоволь. Капитана бюрократом, чиновником назвал, жаловаться на него грозился. А он от этого развеселился. «Ты, — говорит, — сделаешь доброе дело, если пожалуешься. Может, меня отсюда выгонят и на фронт пошлют».
Алексей засмеялся и виновато поцеловал жену, а потом на цыпочках подошел к детским кроваткам. Пятилетняя Оля сладко спала, подложив под щеку обе ладошки, сложенные лодочкой. А трехгодовалый Юрик лежал навзничь, откинув вихрастую голову, крепко стиснув кулачки и широко разбросав ноги. Казалось, он кому-то грозит в своем сне. Что ни говори — мужчина!
Алексей глядел на детей с нежной улыбкой. Но вот лицо его снова помрачнело. Клочковатые черные брови поползли к переносью. Из соседней комнаты, где висела тарелка громкоговорителя, послышался густой тревожный бас Левитана. Передавали очередную сводку Совинформбюро.
«Тяжелые бои в районе Ельни… советский летчик таранил самолет врага…» И все это во имя его детей. А он?..
Тем временем из репродуктора поплыли призывные и суровые слова:
— Слышишь, Зина? Ради жизни, ради будущего Оли и Юрки я должен быть на фронте.
Зина вздохнула и опустила голову.
— Да разве я тебя отговариваю. Только ведь не твоя воля. Настанет час, и…
— Ты как тот капитан из военкомата. «Настанет час…» А разве еще не пришел? Совесть-то, долг-то у меня есть? Они велят быть там, где мои ровесники. И я буду.
— Уж не надумал ли ты, чего доброго, вот так, как мальчишка, без приказа махнуть на фронт? — Жена грустно улыбнулась.
— Нет, есть другой путь, — таинственно ответил Алексей. — Сегодня отправил рапорт наркому. Лично ему. Думаю, поймет меня…
— Только и забот у наркома, что твой рапорт, — махнула рукой Зина.
Алексей обиделся и замолчал.
На следующий день Егоров, робея, зашел к секретарю парткома фабрики Софье Кузенковой и без всякого предисловия положил на стол заявление:
«В связи с тем что я отослал рапорт на имя Наркома обороны с просьбой направить меня в действующую армию, прошу принять меня в ряды большевистской партии. На фронт хочу идти коммунистом».
— Ну что же, рассмотрим, — прочитав заявление, сказала секретарь. — А рекомендации?
— Думаю, что комитет комсомола не откажет. И вас вот хочу попросить.
— Напишу, Алеша. Ну, а третью? Знаешь что, зайди к директору. Понял? Действуй. Надеюсь, коммунисты фабрики поддержат, — пожала руку Егорову Софья Алексеевна.
А из Москвы ответа все не было. Видать, Зина была права, наркому действительно сейчас не до таких рапортов. Гитлеровские танковые дивизии рвались к Брянску и Орлу, к Туле. И все же Егоров не терял надежды. Он снова посылал письмо за письмом. И наконец — повестка:
«Технику-интенданту второго ранга Егорову А. С. явиться в военкомат».
— Я же говорил, настанет и твое время, — вручая документы, заговорщицки подмигнул капитан, который, казалось, был самым лютым противником того, чтобы Алексей ехал на фронт. — Вот и дождался. Поедешь без команды, один. В распоряжение Управления кадров штаба тыла Красной Армии. Московский поезд отходит завтра в семнадцать. Не прозевай — через пять дней надо быть на месте. — Каждое слово капитана теперь означало приказ.
— Есть, товарищ капитан! — уже по-военному ответил Егоров и хотел идти, но капитан его остановил.
— Только знаешь что, Егоров. Хоть ты и настырный, и сумел с больными ногами добиться призыва, а все же их береги. Это я тебе по-дружески говорю. С твоим плоскостопием не воевать, а дома сидеть надо. — Капитан, улыбаясь, пожал Алексею руку и подтолкнул его к двери.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.