— Неужели даже теперь вы будете защищать свое легкомыслие? — Министр философии вытащил изо рта свою неизменную трубку — она, как и пистолет военного, полагалась ему по должности — и холодно улыбнулся так, словно собирался бросить вызов всей Вселенной. — Жизнь — это поза, все это так, но поза весьма печальная. Вы, кажется, об этом забыли. Вы уже много лет досаждаете обществу, отравляя его своей ветреностью, в то время, как оно должно открыто смотреть в лицо суровой реальности. Видеозаписи, которые у вас обнаружили, кроме вреда, ничего принести не могут.
Президент махнул в направлении стоящего перед ним на столе куба, на котором, как и на всех других вещественных доказательствах, красовалась аккуратная наклейка.
— Признаете ли вы, что эти записи принадлежат вам? — произнес он своим трубным голосом. — А также то, что с их помощью старались вызвать веселье у людей?
Обвиняемый кивнул. Он не сомневался, что присяжные смогут доказать, что угодно и воспользовался своим правом на публичную защиту только ради того, чтобы люди увидели сам суд.
— Да, я наполнил куб записями, которые обнаружил в библиотеках и архивах. Да, я демонстрировал людям его содержимое.
Сидящие за столом члены правительства принялись перешептываться друг с другом. Министр диеты, фигура которого напоминала скелет, поднял руку:
— Ввиду того, что обвиняемый без всякого сомнения будет признан виновным, могу ли я уже сейчас просить о том, чтобы его освободили условно под мою ответственность? В своем предыдущем свидетельстве этот человек признался в том, что одним из первых проступков, которые он совершил, было уклонение от участия в общественном приеме пищи. Я думаю, что на примере этого человека смогу продемонстрировать чудодейственное влияние соблюдения диеты.
— Я отказываюсь! — криком прервал его обвиняемый. Ему показалось, что протест исходит из самого его желудка; слова, словно урчание в животе, выскочили из него, как будто помимо воли.
Президент встал, искусно заполняя гнетущее молчание.
— Если ни у кого из членов Комитета вопросов больше нет, приступим к голосованию. Признаете ли вы обвиняемого виновным, учитывая все обстоятельства? — обратился он к присяжным.
Обвиняемый стоял, закрыв усталые глаза. Голоса присяжных звучали, словно эхо: «Виновен. Виновен. Виновен…»
Пошептавшись о чем-то с Министром обороны, Президент с удовлетворением в голосе объявил окончательный приговор:
«Учитывая то, что осужденный шут отклонил предусмотренное законом предложение об условном освобождении, он будет передан в распоряжение Министра обороны и послан на уединенный маяк, расположенный на дальних подступах к нашей планете, где он должен будет находиться в течение неопределенного времени. Этим мы прекратим его тлетворное влияние и заставим приносить пользу обществу».
На протяжении многих десятилетий планета А была отрезана от всех, даже случайных контактов с остальной частью галактики из-за того, что вокруг нее бушевала пылевая буря, окончания которой вряд ли можно было ожидать в ближайшем будущем; поэтому разговоры о какой-либо пользе обществу от пребывания осужденного на маяке не имели никаких серьезных оснований. Видимо, правительство сочло возможным использовать удаленный маяк в качестве тюрьмы. Да и на что еще он был пригоден — грузовые перевозки полностью прекратились, а нападение вражеских кораблей казалось совершенно невероятным.
— И еще одно, — добавил Президент. — Я дам распоряжение, чтобы видеокуб, который лежит перед нами, как вещественное доказательство, надежно прикрепили к шее осужденного мономолекулярным шнуром. Тогда он в любое время сможет любоваться своими записями. Вы будете на станции в одиночестве, и никакие другие развлечения вам доступны не будут, — добавил он, обращаясь к осужденному.
Президент повернулся лицом к камере.
— Позвольте мне заверить общественность, что, вынося столь суровый и, может быть, даже необычный приговор, я не испытываю никакого удовольствия. Но необходимо учитывать, что за последние годы среди незначительной части нашего населения распространилась опасная легкомысленность, хотя большая часть граждан успешно противостоит этому вредному влиянию.
Уколов таким образом либералов, влияние которых в последнее время заметно усилилось, Президент, довольный тем, что ему так ловко удалось воспользоваться этой возможностью нанести противнику замаскированный удар, вновь повернулся к осужденному:
— На маяк вас будет сопровождать один из наших роботов. Он останется там, чтобы помогать вам нести службу, и будет следить за вашим физическим состоянием. Смею вас заверить, что склонить робота к ветрености вам не удастся ни при каких обстоятельствах.
Они стремительно удалялись от планеты А. Планета уже совсем исчезала из виду, и лишь солнце, превратившись в маленькую блестящую точку, еще виднелось на небе. Робот уверенно вел корабль с осужденным шутом на борту. Добравшись до самого края огромного пыльного облака, густой пеленой покрывавшего всю планету, они подошли к тому месту, где располагалась станция Z-45. Именно эту станцию, учитывая ее мрачный вид и полную заброшенность, и выбрал Министр обороны для осужденного.
