Звезда Аделаида - 2 - [50]

Так вот, продолжу я, отвлёкшись от темы еды, кою исчерпали мы, думается мне, поступал Х`ынгу также со всеми своими соседями - притеснял, угонял скот, убивал и воинов, и их жён, и детей, в общем, занимался тем же, чем и мы сейчас. И всё это сходило Х`ынгу безнаказанно. Догадываюсь я, что и людей у него побольше - не приходили их убивать, боясь одного его имени, «Блестящего». Так переводится имя его на латынь, так же, как и на мой… Но это неинтересно.

Одно лишь вот только сейчас встревожило меня - раз племя полно воинов, то и биться с ними будет опаснее и дольше. Конечно, в итоге легионеры победят, но вот какой ценой?

- Да, по твоему рассказу, о прекрасный мой Северус, о, северный ветер мой, познающий острым умом своим даже возможности и вероятности всеразличные, выходит, что совершенно неясно, стоит ли излагать все выводы сии высокородному отцу и военачальнику нашему. Ведь богатые трофеи - это замечательно, а то, верно, во время стоянки лагерем съедим мы всех овец этого племени. Каждый раз, как говорил ты, жарится по три барана.

Но цена следующих трофеев может оказаться излишне великой. Ибо терять наших солдат попусту - дело неблагородное, и высокородный патриций и отец наш, зная о воинской силе племени того, может отказаться от услуг Гарольдуса и послать квадриги в направлении ином, отличном от юго-востока.

- Не понимаешь ты, о возлюбленный мой Квотриус, вещи одной важной, вернее, не знаешь о сём.

Племена х`васынскх` уже давно поделили пастбища между собой. Кочёвки их представляют собою полосы лесных лугов, ограниченных этими вот лесами, а на полянах лесных они воюют за новые пастбища, чтобы не осквернять землю кочёвок, кою почитают они священной ради увеличения пасущихся на ней поголовия овец и коров с немногими лошадьми.

Так что мы всё равно встретимся с воинами Х`ынгу, как только лазутчики его донесут, а, может, уже донесли, что пришли неведомые вои в сияющих доспехах, а ведь нам пока нет дороги назад, к моему вящему сожалению. Только вперёд! А впереди - те самые, до сих пор ещё бывшие неприкосновенными земли Х`ынгу. Посему мы всё же встретимся с его отрядом, и это было бы лучше, чем сразу нападать на его стойбище. Следует сначала лишить Х`ынгу почти всех воинов его, как обычно, часть поубивав, а других же, менее израненных - поработив. Из последних вышли бы отличные, сильные рабы, но в доме… моём держать их мне негоже и несподручно - как бы к бунту рабскому не склонили остальных, а посему пусть их продадут на торжище рабском.

-Каким же хладнокровным, бесстрастным стратегом я заделался. Аж самому тошно, - подумалось Снейпу. - Шпионский опыт не даёт покоя, но заставляет планировать операции, даже в веке пятом. Ведь вмешиваюсь я в историю. По крайней мере, я активно вмешался для начала в историю народца х`васынскх`, а теперь вот продолжаю начатое.

Но Снейп, подумав, добавил, обращаясь к пока что единственному своему разумному слушателю - Квотриусу. Поттера он за существо разумное считал с большой натяжкой.

- Считаю, гоже нам сообщить высокорожденному отцу нашему всю правду об этом племени, без изъяна. А он, как великий полководец, сам решит, что делать с этими варварами.

- Да-а, ты, пожалуй, прав во всём, о, северный ветер мой, Северус. Так и пойди к нашему… моему высокорожденному отцу и военачальнику и доложи ему обо всём. Ибо вижу я, ведаешь ты о гвасинг многое.

- Видишь ли, Квотриус, отец… твой, если выразиться недостаточно мягко и не особенно правдиво… слегка недолюбливает меня…

- Нет, ты не прав, Северус, отец уже давно и думать забыл о том, что произошло в лесу меж… вами да и легионеры тоже позабыли. Если хочешь, спроси любого из солдат, отчего отдал ты трофеи свои, и скажут они тебе, что исключительно из сыновней любви и почтения. Но никто - слышишь? - никто не свяжет эти два события - дарение трофеев с воистину глупым недоразумением в лесу.

- Но ведь ты связываешь, о Квотриус мой мудрый, разгадавший все мои уловки, значит, связывают и все всадники - ромеи. Согласен - у солдат память короче, ведь они тупы, как старые, дуплистые грабы. Только эти дупла суть прорехи в их и без того коротком, убогеньком, том, что у нормальных людей называется памятью.

- Да прекратим поносить солдат Божественного Кесаря, кои страдают от ран много больше, нежели высокородные всадники - патриции, коих, и правда, слишком мало в море наёмников. Что же до высокорожденного отца… моего… Просто ты не знаешь его так, как я - вовсе не злопамятен он, отнюдь. Напротив, помнит он только хорошее, особенно о домочадцах своих, и уж тем более о высокородном сыне - наследнике и Господине дома. Да он даже своим легионерам прощает мелкие прегрешения против устава, множественные изнасилования красивых самок и молодых, юных ещё самцов варваров, убиение младенцев… Всё, что было в раз сей, когда воины выплёскивали на варваров свою усталость, жажду, голод…

- Избиение… Я говорю, избиение младенцев. Так толкует прозошедшее одна мудрая, но маггловская Книга. Не хочу даже говорить об этих преступлениях против человече… Да, конечно, лишь варваров.

- Тогда поговорим об ином, но пойми, что легионерам нужно было выплеснуть на кого-то живого и, желательно, беззащитного, свою накопившуюся злость и ярость. Но молчу, молчу, ибо знаю я - тебе неприятна тема сия.