Звезда Аделаида - 2 - [40]

- И нечего вам на меня так пялиться. Я ведь уже говорил вам это, Пот… Гарри. Словно бы вы вспоминаете кого-то, но этот кто-то, уверяю вас - не я.

... Как Северус и предполагал, Квотриус проснулся сам, от запаха готовящейся еды, набравшись немного сил после долгого, полусуточного сна. Выбрался он из снов без сновидений на вечерней заре, изрядно посвежевший. Он тут же впечатал поцелуй в губы Снейпа, да такой страстный, словно они не виделись с неделю, не меньше. Северус сдержался и на поцелуй ответил слабо, не желая лобзаться с братом на глазах тоже проснувшегося, противного Поттера, который ведь может и заорать на весь лагерь на своём варварском наречии, впрочем, отдалённо понятном некоторым легионерам: «Те-кто-делает-навыворот». А позориться перед наёмниками не хотелось.

- И почему только брату не наплевать на раба сего, Гарольдуса? И на всех остальных легионеров? Сие же есть быдло со вкраплениями таких, как я. Я не имею в виду по рождению, но по сословию. Они же и сами хороши, всадники сии - с женщинами вельми живо балуются, даже из шатра слышно, а нас окружают именно шатры всадников, приближенных к высокорожденному отцу. Пьют жгучую воду гвасинг без меры, друг с другом, как простые солдаты, играют в кости на рабов и прочие трофеи… - думал Квотриус с недоумением и некоторой обидой за неотплаченный поцелуй.

- Сейчас ты поешь, Квотриус, звезда моя, радость души моей, и сил у тебя ещё прибавится, а сейчас должен я осмотреть рану твою. Нет ли там чего неладного?

- Я хочу наесться прежде тобою, Северус, лампада моего разума. Почто не ответил почти ты на моё лобзание горячее, в кое вложил я страсть всю, кою к тебе сейчас, хоть и слабый, но питаю и сам ею питаюсь? Поверь, нет в мире лучшего и сладчайшего яства, нежели поцелуй, по праву разделённый.

- Гарольдус здесь, и он смотрит на нас - спиной чувствую.

Квотриус, хотел бы я попросить тебя… относиться к Гарольдусу как к человеку свободному, но не рабу - ведь он тоже чародей, да какой великий! Но только в шатре - для всех посторонних лиц, включая и отца… нашего, он - ничтожный раб. Так надо, чтобы его не загнали в стадо остальных рабов - ведь он рождён свободным, и это будет несправедливо по отношению к нему, неблагодарным за то, что избавил он и мир твой, и мой от владычества Волдеморта возможного и во времени сём…

- Да, знаю я, что… Гарольдус - свободный человек. Помню я твой рассказ о Волдеморте.

Но ведь сегодняшние, захваченные рабы гвасинг тоже были рождены свободными. Так зачем проводить разницу, и Гарольдусу оставаться в нашем шатре, если он мешает нам даже целоваться? Я не понимаю тебя, о Северус, высокородный патриций и Господин дома и мой личный.

- Я… Просто я… Надобно мне расспросить его, отчего Волдеморт напал на тебя, а не на меня. Ведь изменил я Лорду в конце концов и перешёл в большом, решающем для него сражении на сторону врагов его - истинных моих друзей и единомышленников. Воистину были бы у него намерения убить меня, а не незнакомого человека, к тому же столь непохожего на меня ни внешностью, ни движениями. Ведь движешься ты мягко, о Квотриус мой, аки рысь лесная, дикая, не заключённая в клетку на потребу патрициям низкорожденным, но чаще - полукро… О, прости не имел я в виду благородные манеры настоящего патриция твои…

Простил ли ты меня за оплошность?

- Не будем о полукровках больше, хоть и говоришь ты, что Гарольдус, раб наш, есть полукровка магический. Но не хочу о полукровках каких-либо вообще. Тема сия унижает меня по всему - происхождению, воспитанию дитяти, предоставленного самому себе и прочая…

- Хорошо, не будем затрагивать больной твой вопрос.

Но… Гарольдус всё время спит, да и я отсыпался после страшных ночи и утра рядом с тобой, мой возлюбленный.

- Я же помню весьма неотчётливо, что было после того, как остриё вошло в спину мне. Только боль и навязчивые кошмары, да ещё жажда, страшная, иссушающая. Помню только, как вдруг моё тело окутало, несомненно, чародейство некое, весьма сильное. С тем и провалился я в нормальный, здоровый сон. Сколько спал я, Северус, прекрасный свет моего бытия, о мой возлюбленный брат?

- Весь день.

- Боги! Так много? Отчего же не разбудил ты меня вовремя, к трапезе дневной? Поел бы я и тогда…

- Дабы ты выспался тем самым здоровым сном, как ты сказал. Ибо сон лечит и придаёт сил раненым. Ибо не было аппетита у тебя утром совсем. Так зачем мне было будить тебя? Дабы съел ты несколько волокнышек мяса, как утром?

Северус покривил душой - днём его задачей было накормить порцией Квотриуса, не откусившего бы, действительно, несколько кусочков мяса, но… ненасытного Гарри. Вот опять тот проснулся, жадно ловя запахи готовящегося мяса носом и шумно сопя при этом за счёт извечного рабского недомогания - сильного, не поддающегося лечению в полевых условиях насморка.

- Помнишь ли ты, о чём вели мы речь до твоего ранения, когда тени болтающихся по лагерю без дела пьяных солдат скользили по шатру и не давали нам сойтись так, как сего желал я? Всё ещё стеснялся я, хотя от… того стыда не осталось ничего, и если бы не ранение твоё, то быть бы нам вместе уже.