Зверобой - [16]

— Гэрри, я надеюсь, что ты хорошо знаешь молодого человека, который назначает свидание с дикими в таком месте, где он никогда на был прежде? — спросил Гуттер подозрительно. — Измена считается добродетелью у индейцев, а белые слишком скоро осваиваются с их обычаями, как только поживут между ними.

— Справедливо, старик, совершенно справедливо; но только это вовсе не относится к моему приятелю. Зверобой — откровенный молодой человек и не способен на обман. Я ручаюсь за его честность, хотя не имею никаких доказательств его храбрости.

— Я желал бы знать, что ему надобно в этой стране?

— Это скоро будет объяснено, господин Гуттер, — спокойно отвечал молодой охотник. — Отец двух дочерей, владелец озера имеет полное право осведомляться, зачем и кто приезжает в эти места. Это все равно, как если бы колония вздумала спросить, зачем французы увеличивают свои полки на пограничной линии.

— Если вы так думаете, любезный друг, потрудитесь рассказать вашу историю без всяких предисловий.

— Дело вот в чем, Томас Гуттер. Я еще очень молод и не успел до сих пор показать своей опытности в военном деле. Когда же прислали к делаварам обнаженную секиру, объявляя таким образом наступление войны, они поручили мне отправиться к людям моего цвета и подробно разведать о настоящем положении вещей. Я исполнил это поручение, и по окончании своих переговоров с белыми начальниками встретил на возвратном пути на берегах Скогари королевского офицера с деньгами, пересылаемыми некоторым союзным племенам, живущим далее к юго-востоку. В этом делавары видели благоприятный случай для Чингачгука, еще не успевшего померяться с неприятелем своими силами, и вместе с тем для меня, который также не отличался еще на поприще войны. Поэтому один старый делавар посоветовал нам встретиться и переговорить возле утеса на краю этого озера. Не скрою, есть у Чингачгука и другая цель свидания, но это его личный секрет, который нисколько не касается вас, и, конечно, вы не потребуете, чтоб я без всякой нужды выдавал чужие тайны.

— Держу пари, что дело идет о какой-нибудь молоденькой женщине! — вскричала Юдифь, улыбаясь и краснея при этой догадке. — Если сюда не замешалась охота или война, так, значит, молодой индейский начальник влюблен: это яснее солнца.

— Может-быть, да, может-быть, и нет. Я не скажу ничего ни в подтверждение, ни в опровержение догадки, которая, естественно, весьма легко может запасть в голову молодой девушки, проникнутой нежным чувством. Завтра поутру, за час до захода солнца, мы должны встретиться с Чингачгуком возле утеса и потом вместе продолжать наш путь, не трогая никого, кроме врагов колонии, которые теперь на законном основании сделались и нашими врагами. Скорого Гэрри я давно знал, потому что он не раз ставил свои капканы на земле делаваров. Встретившись с ним на берегах Скогари, когда он собирался на свои, обыкновенные в летнее время, поиски, мы решились итти вместе не столько из опасения, сколько для сокращения нашей общей дороги. Впрочем, об этом он и сам говорил вам.

— Так вы полагаете, что замеченный мною след принадлежит вашему другу, который явился на место свидания раньше условленного срока?

— Да, я так думаю. Может-быть, я ошибаюсь, а может, и нет. Если бы увидеть найденный вами мокассин, я бы тотчас сказал, кому он принадлежит: делавару или нет.

— Извольте, вот он! — вскричала Юдифь, уже сбегавшая за ним в лодку. — Говорите, друг его носил или недруг? Вы честный человек, и я вполне верю вашим словам, что бы ни думал об этом отец.

— Это очень на тебя похоже, Юдифь, — сказал старик Том. — Я беспрестанно боюсь врагов, а у тебя на уме только друзья. Хорошо, молодой человек, говорите: что вы думаете об этом мокассине?

— Он сделан не так, как у делаваров, — отвечал Зверобой, внимательно осмотрев эту изношенную и брошенную обувь. — Я еще слишком молод и неопытен в военных делах, но мне кажется, что этот мокассин шел с севера, из-за больших озер [13].

— В таком случае мы не должны здесь оставаться ни минуты, — сказал Гуттер с крайним беспокойством, как-будто скрытый неприятель засел на берегу недалеко от его ковчега. — До сумерок один только час, а в темноте нельзя выбраться отсюда, не делая шума. Слышали вы за полчаса перед этим эхо от ружейного выстрела?

— Ведь это я выстрелил, чорт меня побери! — отвечал Скорый Гэрри, понявший теперь свою неосторожность.

— Нехорошо, молодой человек, очень нехорошо. Выстрел может возбудить подозрение индейцев, и они легко откроют наше убежище. Никогда нельзя стрелять в военное время без всякой нужды.

— Это я говорил и прежде своему товарищу. Он слишком упрям и не слушает посторонних советов, — сказал Зверобой. — Однако, зачем нам переменять эту позицию, господин Гуттер? Здесь мы, кажется, в относительной безопасности и в случае нужды могли бы защищаться из этой каюты. Я знаю сражения только по рассказам, но мне кажется, что из этой крепости можно обратить в бегство дюжины две мингов.

— Это и видно, молодой человек, что вы знаете сражения только по рассказам. Видали ли вы когда-нибудь пространство воды пошире того, через которое вы сейчас проезжали с вашим товарищем?