Зверобои фронтира 2 - [21]

Лена взмахнула ластами, медленно обошла по кругу бьющий из недр земли родник, сканируя разлом и рассчитывая его площадь, затем, с усилием сунула прибор в дыру, но ее руку оттуда напором буквально вытолкнуло.

— Зафиксировала, — сказала она и на минуту зависла, делая расчеты.

Тем временем я также сунул в родник трубку и запечатал сначала ее верхний край, потом нижний. А затем, взглянув в обалдевшие глаза супруги, спросил:

— Ну что, перемножила?

— Ты не поверишь, с поправкой на давление тридцатиметровой толщи океана, получается семьсот семьдесят литров в минуту.

— Неслабо, — согласился я и в это время заметил стремительную тень, — Акула! Такая, как нам нужна.

Морская хищница по кругу обошла пресноводный участок, и теперь далеко от нас не отходила, вертелась рядом. Тупоносая акула — это очень любопытная тварь, но в моей практике по отношению к пловцу агрессию никогда не проявляла, чего не скажешь о молотоголовой, с той надо быть очень осторожным.

Прицепив карабин с мононитью к гарпуну, вскинул ружье, прицелился и нажал на спусковой крючок. Порция воздуха под высоким давлением швырнула гарпун в двухметровую тушку, поразив тело в районе жаберных щелей. Акула рванула из стороны в сторону, но при резком натяжении катушка не проворачивалась, а мощная мононить ее не отпускала.

— Теперь, Леночка, пошли, только не спеша. В наших костюмах декомпрессии можно не бояться, но будет лучше, если сделаем три одноминутных остановки.

Акула никуда не делась, через три минуты она уже болталась в воздухе, а еще через пять лежала на берегу.

— Как у вас дела? — спросила Вика.

— Отлично, позеленела! — ответила Лена, колдующая с трубочкой, наполненной водой.

— Что позеленело?

— Лакмусовая бумажка, показывающая высокую концентрацию минерала!

Глава 4

Отступление

Антонио Бенетти инспектировал трассу движения гравиков в район Северного материка. К вечеру прибыв на крайнюю зарядную станцию, находящуюся у самого пролива, он облетел посты охраны и понаблюдал за развертыванием мобильных ангаров, предназначенных для жилья и приема промысловой десятины.

— Докладывай, Мао, — повернулся к сопровождающему его бригадиру.

— Шеф! Охотники валят с самого утра, да и сейчас на станции заняты все десять зарядных мест. Все отлично, шеф!

— Что там поделывает наш подопечный?

Мао на несколько минут замер, получая информацию, затем ответил:

— Только что прилетел с охоты.

— Этот жлоб что, лично сам охотится? — изумился Бенетти.

— Да, шеф, лично сам.

— Сколько они уже там?

— Ровно пять дней. Они с обоих островов каждый второй день отправляют по два грузовика. А пантов столько навалили, что нужно заказывать дополнительные гравиплатформы. Завтра, кстати, день отгрузки.

— Значит, завтра с этим делом мы им и поможем.

— Да, шеф, незачем оттягивать, — согласился Мао Гофен.

В это время на связь вышел Амброзини:

— Тони, есть разговор.

— Да, Джез, сейчас сяду во флаер и включу скайп, — ответил он и уже через две минуты слушал доклад Бена Хофмана, ведающего финансовыми и юридическими вопросами Ассоциации.

— Из нашего района к Удаву сбежало сто восемьдесят девять охотников, — говорил он, — в том числе и тот непокорный поселок, с которым мы постоянно воевали, все шестьдесят пять семей. Но из числа новых переселенцев девяносто шесть семей мы восполнили.

— Не восполнили, Бен! Они и так должны были к нам прийти! Так что называй вещи своими именами — потеряли. Потеряли пятнадцать миллионов кредитов в год, — Джузеппе Амброзини сидел за столом в своем офисе и хмуро посматривал на голопроекции своих компаньонов и помощников.

— От наших конкурентов к нему сбежало гораздо больше — триста пятьдесят человек, — добавил Бен Хофман.

— Меня это мало радует. И, к сожалению, ничего с этим поделать нельзя, наш контакт в корпорации предупредил, чтобы мы особо не дергались, Дальневосточный сектор теперь будет целенаправленно развиваться. Этот выскочка Удав даже «Четвертую добровольную ассоциацию» зарегистрировал. Заметьте, не спросив ни нашего совета, ни позволения. А теперь еще и наших людей уводит.

— Джез, с этой их «Четвертой ассоциацией» тоже не все в порядке, надо что-то делать, — Хофман пожал плечами.

— Что, берет меньший процент?

— Нет, десятину, как и мы, но согласно устава он вправе самолично распоряжаться только тридцатью процентами от этой суммы. Всеми остальными деньгами ведает специально избранный совет, а направлять они их должны исключительно на социальные нужды, бытовые мероприятия и охрану порядка.

— Ничего себе! — Амброзини откинулся в кресле, широко раскрыл глаза и уставился на своих подельников-компаньонов, — Ведь это же бомба! Он идиот? Он не понимает, что рушит бизнес трех могущественных организаций? Что тем самым подписал себе смертный приговор?

— Значит, все же будем валить? — спросил Антонио Бенетти.

Господин Амброзини скрестил руки на груди, прикрыл глаза и молча просидел несколько минут, затем, внимательно посмотрел куда-то в потолок и ответил:

— Нет, Тони, когда эта информация станет достоянием двух наших конкурентов, они его сами грохнут, а мы будем действовать по плану. Нам нужны деньги, — Амброзини перевел взгляд на Хофмана, — Бен, ты с ним беседовал?