Звериный подарок - [9]

Что там такого любопытного? Раньше, чем успеваю сообразить, ноги уже делают пару шагов, и я, вытянув шею, заглядываю в шкатулку сбоку.

И что это? Розовая тонкая атласная ленточка, а на ней плоская костяная пластинка, круглая, покрашена розовым, посередине — рисунок белого кружевного бантика. Какой странный подарок, зачем волкам розовая ленточка, похожая на те бархотки, которые носят иногда на шее?

— Что это?

Ой, когда на тебя в упор смотрят три пары блестящих глаз, это не очень приятно. Быстро отскакиваю назад, наступив на собственное платье, и чуть из-за этого не сваливаюсь на пол. Наверное, нельзя было подходить так близко к вожаку, только бы не нарушить какое-нибудь их правило. Доказывай потом, что случайно.

— Ты не знаешь, что это? — совершенно спокойно спрашивает Радим.

Фух, похоже, ничего страшного не случилось, и они не восприняли мое приближение как оскорбление или что-нибудь подобное.

— Нет.

И тут на его лице появляется такая ярость, что просто дыхание замирает. Что я сделала не так? Неужели князь и подарок прислал неудачный, но ведь он прощения просит! Могли бы и навстречу пойти!

— И что князь тебе сказал? — интересуется Дынко.

— Сказал извиниться и отдать подарок. Сказал делать, что прикажете.

Вдруг мои ладони становятся такими мокрыми, что я хватаюсь за юбку, пытаясь подавить неожиданные подозрения. Не мог князь иметь в виду ничего неприличного, никак не мог. Я же пусть немного, но его кровь. Нет, это я просто испугалась злости, явно читающейся на их лицах, и оттого всякая гадость в голову лезет.

— И что… что вы мне прикажете? — Голос совсем на мой не похож, в голове пусто, я даже про корсет забыла впервые с тех пор, как его на меня натянули.

— Ничего. — Ждан хлопком закрывает крышку и отдает шкатулку Радиму, а тот тут же сжимает ее в руке. Возвращать, видимо, не собирается. — Скажи князю, мы подумаем и сообщим ему, как и в каком виде он принесет нам свои извинения. Иди.

Упрашивать дважды меня не нужно. В коридоре все еще ждет Кузьма. Вдруг так приятно видеть его светлые, замутненные годами глаза. Он как будто вздыхает спокойней и ведет меня в правое крыло к князю.

Что-то тут явно не так! Князь удивился, меня увидев, а потом даже разозлился. А уж когда я передала слова вожака, так просто рассвирепел.

— Никакого от тебя толку! Иди, и чтобы ни слова никому про подарок! — резко махнул он рукой.

И я ушла, не было желания задерживаться, хотя обычно старалась хоть ненадолго, на минутку, но остаться рядом, чтобы чуть-чуть побыть рядом, помечтать о том, что у меня есть любящий отец. А сегодня, наоборот, вылетела из кабинета с большим удовольствием. И даже фразу повиновения на прощание не произнесла.

Слуга отвел меня в комнату у кухни, где ждала Марфутишна с вещами. С каким удовольствием я сняла это жуткое платье, стащила его, как будто оно грязное! А уж корсет сдирала, как освобожденный каторжник кандалы. Что может быть лучше моей обычной одежды, свободной и удобной?

— Нас отвезут позже, когда экипаж освободится. — Марфутишна уселась на кровать, достав из корзины захваченное с собой вышивание. Запасливая!

— Пешком пойду.

Буду я ждать тут несколько часов, пока кто-нибудь сжалится и домой отправит! Идти-то всего пару верст.

День неплохой, дорога сухая, солнышко уже не греет почти, но идти среди полей всегда теплее, чем сидеть в каменных стенах. Кстати, а если пробежаться? Ребячество, как говорила Марфутишна: «В твоем возрасте не пристало носиться, как мальчишке, пора уже стать серьезнее и следить за своим поведением». Звучало, как будто бы моя жизнь уже закончилась, и осталось только сидеть у окна неподвижно, ожидая неминуемого пришествия смерти.

Но сегодня я побегала в свое удовольствие! Заслужила. И как же мне было тяжело! Как было стыдно за князя… За то, что он такой обманщик. За себя, что я пусть и не по своей воле, но врала. За странный подарок, с которым явно что-то не так. Вот только стоит ли разбираться, что? За наши… обычаи. За все.

Только я во двор вошла, как наружу высыпали мои домочадцы во главе с изнывающей от любопытства Глашей. Наперебой закричали, запричитали, заохали.

Как я их все-таки всех любила! Мою Маришку, которую невозможно не расцеловать в обе щечки. И братьев моих непутевых, кстати, их уже пора ловить и купать, чумазые, как будто в луже валялись. Может, и на самом деле валялись, вполне могу себе представить эту милую картину. И необъемную Глашу, которая иногда, будучи в хорошем настроении, пекла нам булочки и пирожки с вишней. И вздыхала тяжело, смотря, как мы все это поедаем, как будто впроголодь живем. Знала потому что, не на сладости набрасываемся, а на ласку да заботу.

И меня сразу отправили спать, предупредив, что потом придется в подробностях рассказывать, какие ужасы я видела в замке и как мне удалось вырваться оттуда живой и даже не покусанной.

Ха-ха, пусть мечтают, у меня уже есть отговорка. Скажу, что князь запретил болтать, и нарушить его приказ, естественно, никак нельзя.

Волки

На улице уже темнело, а они все еще повторяли план возвращения. Ждан столько раз просчитывал варианты удачно провести сотню по пространственной петле назад, что уже с трудом складывал даже простые числа.