Зверинец Джемрака - [96]
Выйдя на улицу, я немного постоял в раздумье, вдыхая пьянящий воздух. Надо сходить повидаться с матерью Тима. Я шел медленно, трепеща от страха, и думал: лучше бы сейчас вернуться домой. Но надо с этим покончить. Ишбель может оказаться дома. От такой мысли становилось пусто внутри. И что я должен им сказать? Миссис Линвер, посмотрите на это с другой стороны. Зато вернулся я.
Ладно, надо с этим покончить.
Есть еще одно дело.
Я заглянул в Морскую часовню. Все по-старому. Иеффай с дочерью на месте. Старина Иов в своих струпьях. Вот настоящее возвращение! В часовне я впал в подобие сна. Деньги у меня в кармане были, так что я выбрал почти все свечи. Поехали! Вот потеха! Главное, никого не забыть. Я решил начать с братьев Ишбель, вспоминая тот день, когда мы с ней заходили сюда. Тот день — с чего он начался? Тот ли это был день, когда она поссорилась с Тимом из-за нашего с ней качания на качелях? Не важно. По одной свечке — для каждого из ее братьев: бок о бок, высокие, крепкие, навеки лишенные лиц. Дальше по очереди: Джо Харпер мастерит клетку на палубе, рядом — его коробка с инструментами, с выдвижной крышкой. Это раз. Два: мистер Рейни, с его ухмылочкой. Три: капитан, конечно, больше похож на школьника-переростка, чем на капитана китобойного судна. Четыре: ага, Мартин Ханна, пудинг. Абель Роупер. Так ли вас зовут на самом деле? Вы и есть тот самый мистер Роупер? Ха-ха-ха. Пятеро. Шесть. Каждая свечка — новый огонек, трепещущее пламя в тихой часовне. Габриэль, мой друг. Ян держит ведро для блевотины. Билли Сток — разгневанный. Сколько уже? Пересчитаем: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… Девять: ох, мистер Комера — хороший был человек. Бедного мистера Комеру укусил дракон. Вот ведь дикая и древняя тварь. Доплыл ли зверь до своего острова? Разгуливает ли по-прежнему на своих странных кривоватых лапах по песчаному пляжу, высовывая язык и низко поводя головой? Девять: Уилсон Прайд, ходит вперевалочку, глаза воспаленные. Десять: Генри Кэш — голова как у тюленя, ныряет под палубу. Одиннадцать: Феликс Дагган — горластый, надоедливый. Двенадцать: Саймон — конечно, со своей скрипкой. И Сэм, тринадцатый. Сэм Проффит, с голосом, подобным серебряной нити. Даг, Даг Аарнассон — с ним мы вместе ходили на дракона. Четырнадцать. Пятнадцать…
Я запутался. Оставались еще мы четверо: я, Дэн, Тим и Скип, — но двоих все равно не хватало. Как страшно, когда не можешь вспомнить! Словно, потеряв их из памяти, я обрекал своих погибших товарищей на вечную тьму.
Джон Коппер! Как я мог забыть?
Кого-то еще пропустил. Или неправильно сосчитал? Начнем сначала. Один, два, три, четыре…
В конце концов всех удалось вспомнить. Если бы я кого-то недосчитался, то не ушел бы. На пороге я оглянулся: все мои двадцать свечей горели ровно.
Была суббота. Миссис Линвер жила теперь на Фурнье-стрит, поэтому побрел в том направлении — руки в карманах, воротник поднят. Прошел по Уотни-стрит, мимо нашего старого обиталища, посмотрел, не видать ли мистера Рубена, или миссис Реган, или кого-нибудь еще, но дверь была заперта, и на ступенях — никого. Трижды я случайно наткнулся на знакомых и вынужден был остановиться и поговорить с ними; меня в очередной раз похлопывали по плечу, нервно скользили взглядом по моему лицу и поздравляли меня с тем, что я выжил. На субботней Рэтклифф-хайвей пришлось прокладывать себе дорогу сквозь толпы девок и пьяных матросов; из-за дверей раздавались глупый смех, визги веселья и скрипучие звуки струн. В дверях «Безмозглого матроса» стоял кабатчик — низкорослый, грязный — и курил короткую грязную трубку. В мое время его там не было. Потянуло зайти внутрь и выпить, а скорее — напиться в хлам и заснуть на полу, пока не придет какая-нибудь женщина и не утащит меня в какую-нибудь мягкую постель проспаться. Но над головой висела туча: я должен был сходить к матери Тима. Это надо было сделать обязательно. Вдруг Ишбель тоже там? Говорят, она устроилась куда-то служанкой, но все равно, мало ли. Она очень похожа на него лицом. Как забыть Тима? Вкус малинового пирожного. Беги, Джаф, вперед! Беги к докам и садись на первый же корабль, на который тебя возьмут.
В конце концов я оказался на Фурнье-стрит и ходил теперь по ней в поисках нужной двери. На некоторых домах, увы, не оказалось номеров. Миссис Линвер жила за черной дверью, сбоку от мастерской бондаря: три ступеньки вверх, а внизу, в подвальном окне, — афиша сегодняшнего представления в «Канонерке». Дверь открыла Ишбель — вся в черном, блестящие карие глаза, бледное лицо, светлые волосы зачесаны за уши. Один-единственный взгляд — и я не мог больше встречаться с ней глазами, приходилось все время смотреть слегка в сторону.
— Я все думала, когда ты придешь, — сказала она.
— Привет, Иш.
Она сделала шаг вперед и легонько обняла меня из вежливости. На секунду ее шелковистая щека коснулась свежевыбритой щетины. Господи, только б не выставить себя идиотом. Раньше она была выше меня. Теперь мы сравнялись. Когда Ишбель отступила назад, я понял, что на самом деле перерос ее дюйма на три, просто на ней туфли с каблуками. Ишбель изменилась. Или простое черное платье делало ее более представительной? Кто она для меня теперь? Понятия не имею.
На свой день рождения Юрий Лужков подарил читателям “МК” новый рассказ Сегодня, 21 сентября, мэру Москвы исполняется 74 года. Юрий Лужков публикует в “МК” свой новый рассказ. По отдельности оба этих факта не являются чем-то экстраординарным. Очередной день рождения мэра... Коллектив “МК” искренне поздравляет Юрия Михайловича! Очередной рассказ в газете... Юрий Лужков пишет нам, пожалуй, почаще, чем иные штатные авторы! Но вот чтобы мэр Москвы отметил свой день рождения рассказом в газете — это все-таки редкость.
Повесть лауреата Независимой литературной премии «Дебют» С. Красильникова в номинации «Крупная проза» за 2008 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Благословенное дитя» — один из лучших романов Лин Ульман, норвежской писательницы, литературного критика, дочери знаменитого режиссера Ингмара Бергмана и актрисы Лив Ульман.Три сестры собираются навестить отца, уединенно живущего на острове. Они не видели его много лет, и эта поездка представляется им своего рода прощанием: отец стар и жить ему осталось недолго. Сестры, каждая по-своему, вспоминают последнее лето, проведенное ими на острове, омраченное трагическим и таинственным случаем, в котором замешаны все.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.