Зверек - [3]

— А что там сказано про личные вещи? — ядовито процедил Кулесов.

Зверек удивленно воззрился на него, затем привстал на задние лапки и жизнерадостно прощебетал: «Чиби-чиби-чиби-шиу!» — после чего сотворил небольшую лужицу прямо посреди устроенного им беспорядка.

— Погоди, он что, еще и гадить здесь будет?! — Старший механик принялся лихорадочно перелистывать страницы инструкции. — Так… секунду… Ага, вот оно! Естественные процессы. Тут сказано, что это всего лишь вода.

— Вода? — ошарашенно переспросил астроном. — Но зачем? В смысле, он же робот! Обычно роботы так не поступают… или я чего-то не знаю?

— Реализм! — вздохнул Василий. — В этом талмуде говорится, что уборка за питомцем приучает к ответственности и помогает воспринимать его как живое существо. А еще его нужно поить, кормить и убирать за ним твердые остатки.

— Что?! Они что, сдурели? А чем нам его кормить?

— Там, в коробке, должна быть какая-то дрянь для его кормления. Написано, что достаточно одного драже в сутки. Хотя можно кормить любыми мелкими предметами, он их все равно не переваривает. Главное — наполнять его миску, она там же, в коробке. Тут программа простая: все, что в миске, — еда.

— А если его не кормить, он сдохнет? — с надеждой спросил Григорий.

— Нет, он же робот. Ничего с этой тварью не случится!

— И что же нам тогда делать?

— План такой: тихонько подкрадываемся к этой зверюге, хватаем ее и запихиваем в какой-нибудь ящик. А когда Быстров вернется, вручаем ему в довесок к плееру.

Все время диалога диковинный зверь демонстрировал абсолютное спокойствие, лишь изредка он склонял свою грациозную головку набок, как это порой делают суслики или еноты, косил маленьким черным глазом в сторону говорившего и коротко щебетал. Но когда вахтовики, словно два хищника, начали подкрадываться к нему, то и дело перешептываясь: «Справа заходи! Не спеши… Тише, тише!» — зверек, видимо, решил, что с ним играют, издал веселый визг и начал носиться по рубке. Он легко уворачивался от рук ловцов, пулей проскакивал между их ног, а затем наскакивал на кого-нибудь сзади.

Все это он проделывал с невероятной грацией и изяществом. Программа, отвечающая за координацию питомца, работала идеально. Несмотря на то что зверек бегал по комнате с быстротой молнии, он сумел за все время погони не задеть ни одного прибора. Чего нельзя было сказать о Григории. Старший астроном умудрился запнуться за провод и, падая, уронить проектор звездного неба. На мгновение посреди рубки вспыхнула, рассекая пространство траекториями движения звезд и планет, трехмерная карта района Центавра, затем прибор издал долгий обиженный звук — и на пол посыпались веселые электрические искры.

Вахтовики замерли. Василий, трепетно относившийся к любой технике, окинул проектор печальным взглядом. Затем он коротко высказался о зверьке, об УПС, приславшем это чудо на станцию, о Быстрове, открывающем коробки, которые его открывать не просили, а также о ловкости и проворности напарника. Спич этот состоял преимущественно из непечатных слов и произносился так яростно, что зверек, который, видимо, обладал некоторым инстинктом самосохранения, сначала застыл в униженно-извиняющейся позе, а затем неожиданно задал стрекача в коридор.

Вахтовики ринулись следом, но было поздно. В стене коридора, чуть выше пола, имелся люк станционной вентиляции (очередное не самое адекватное решение проектировщиков). Решетка люка постоянно забивалась, ее приходилось снимать и прочищать, поэтому в какой-то момент эксплуатации она была демонтирована, чем маленький негодник не преминул воспользоваться.

Преследователи в замешательстве остановились возле лаза. Из вентиляционной трубы доносилось шуршание и цокот маленьких коготков.

— Ушел, — разочарованно протянул Григорий.

— Выманим! — зло пробормотал Василий и отправился к грузовому отсеку. Топал он так, будто бы хотел пробить пол корабля. Вернулся Петрейкин, держа в одной руке маленькую синюю миску, а в другой — пакетик с блестящей черной дробью, служившей электронному питомцу пищей. Закинув одну дробинку в миску, Василий аккуратно поставил ее возле люка и елейным голосом пропел:

— Цыпа-цыпа-цыпа! Киса-киса-киса! Кушать!

— Как-то ты его странно зовешь, — с сомнением заявил Григорий.

— А как мне его звать? — огрызнулся механик. — «Эй, тварь, иди жрать?» Оно вообще что такое?

— Может, нужно пошебуршать? — предложил астроном.

— Прошу, маэстро! Шебуршите сколько влезет.

Но сколько коллеги ни «шебуршали», ни «кыс-кысали» и ни взывали на разные голоса, привлечь зверька не удалось. Спустя минут десять разъяренный Петрейкин предложил плюнуть на все и замуровать существо в вентиляции. Что и было исполнено. Миска была убрана, а решетка люка принесена со склада и водворена на место.

Остаток дня прошел относительно спокойно, за уборкой и починкой оборудования. Несколько раздражал цокот коготков, время от времени доносившийся из разных мест, но было решено, что с этим можно мириться.

Беда пришла ночью. В двенадцать часов, когда оба вахтовика отошли ко сну, раздался душераздирающий вой.

— Моу-оу-мо! — вопило неведомое чудище, а трубы вентиляции множили и усиливали этот крик.