Зверь - [3]

– Девушка случайно не возвращалась? Может, забыла чего-нибудь?

– Нет, – обиженно вскинула голову консьержка. – Исключено. Я говорила об этом вашим товарищам. Приблизительно в десять часов вечера за Василием Ивановичем приехал Игорь, его шофер, он поднялся наверх, а потом они вдвоем с Васильевым вышли из лифта. В руках у Игоря был небольшой чемоданчик.

– А когда они приехали обратно?

– Через час.

– С чемоданчиком?

– По-моему, да. Вошли в лифт. Но Игорь практически сразу вернулся. Видимо, он даже не входил в квартиру. Просто проводил Василия Ивановича до дверей. Но чемоданчика у него не было. Это я помню совершенно точно, поскольку он помахал мне руками на прощанье.

– А кто обнаружил труп?

– Светлана с Игорем. Она прилетела рано утром из Парижа, а шофер ее встречал.

– И больше никто в тот вечер Васильева не навещал?

– Никто. Ни Васильева, ни других жильцов.

Скорее всего, бизнесмен ездил на встречу с чиновником, но если верить Клыкову, Останин в десять часов был уже мертв. В гостинице, куда задумчивый Воронин направил свои стопы, ему эту информацию, полученную от историка, охотно подтвердили. Более того, прилизанный и очень разговорчивый молодой портье опознал девушку на предъявленной фотографии.

– Вы уверены, что она здесь была?

– Стопроцентной гарантии я вам, конечно, дать не могу, но у меня очень хорошая память на лица. Да вы вот хотя бы Юлечку спросите, она в тот день дежурила на этаже.

Юлечка, женщина неопределенного возраста, с остатками былой красоты на увядшем лице, взяла из рук Воронина фотографию и кивнула головой:

– Была. Зашла в номер, но задержалась там от силы минут пять.

– А Останина вы после ее визита видели живым?

– Видела. Он спустился вниз, поговорил о чем-то с Сашкой и поднялся в свой номер.

– Останин сказал, что ждет знакомого, – подтвердил портье, – и попросил меня указать гостю правильную дорогу. Это было часов в девять вечера.

– И гость был?

– Приехал приблизительно в половине одиннадцатого. И был страшно огорчен, что его знакомый умер. Он буквально посерел от этой вести. Я предложил ему воды, но он махнул рукой и тут же уехал. Мы рассказали об этом визите следователю.

– Я в курсе, – кивнул Воронин и покинул гостиницу.

Дело в общем-то житейское. Немудрено, что коллеги Воронина махнули на него рукой. Чиновник, видимо, здорово переживал по поводу своего грехопадения и волновался в ожидании взятки. А бизнесмен, узнав, что решенное вроде бы дело сорвалось самым нелепым образом, впал в расстройство. В результате переживаний у обоих случились инфаркты. Жутковатое, конечно, совпадение, но, в конце концов, чего только в этой жизни не бывает. Имелось, однако, одно обстоятельство, о котором коллеги Германа даже не подозревали: оба джентльмена за несколько часов до смерти виделись с одной и той же девушкой. Если и этот факт считать случайностью, то что же тогда в нашей скорбной жизни является закономерностью? Увы, никаких следов Маши Мореевой Воронину обнаружить не удалось. В университете о такой студентке не слышали. А обзванивать все питерские вузы у Германа просто не достало времени. Ночь вступила в свои права раньше, чем новоявленный частный сыщик успел завершить дела.

Глава 2 МИФ

В полете у Германа было время присмотреться к наследнице умершего бизнесмена. Назвать убитой горем эту красивую тридцатилетнюю женщину Воронин бы не рискнул. Тем не менее смерть отца не оставила Светлану Васильевну равнодушной. Лицо ее выглядело сосредоточенным и хмурым. Новому знакомому она лишь сухо кивнула головой и отвернулась. Возможно, он не был героем ее романа, но, скорее всего, Васильевой сейчас было не до светских развлечений. За время перелета она так ни разу и не взглянула на Воронина и, кажется, не произнесла ни единого слова. Сопровождал Светлану молодой человек лет двадцати пяти, приятной наружности и нехилого сложения. Назвался он при знакомстве Игорем, из чего Герман заключил, что перед ним скорее всего шофер покойного, выполнявший при большом боссе еще и функции охранника. Клыков с Максом обменялись несколькими фразами и тоже примолкли. В салоне на все время полета воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь работой двигателя. И только у самой земли, перед посадкой, Воронин спросил у сидевшего рядом Игоря:

– Вы сопровождали Василия Ивановича в последней командировке?

– Нет, – охранник удивленно глянул на соседа, – я оставался в Питере.

– Следовательно, вы не знаете, при каких обстоятельствах пропал Звонарев?

– Только в общих чертах.

Продолжению разговора помешала посадка, довольно жесткая, надо признать. Воронина чувствительно тряхнуло, и он на какое-то время потерял интерес к разговору.

– Чай, не дрова возите, – недовольно крикнул в сторону вертолетчиков Клыков, потирая ушибленный затылок, но его, кажется, не услышали.

Прибытие питерского десанта не вызвало в деревне Световидовке ажиотажа. Отважных воздухоплавателей встретила корова, чье тревожное мычание даже при большом желании трудно было расценить как приветствие. Воронин, практически всю жизнь проведший в городе, с интересом разглядывал экзотическое животное. Корова с неменьшим интересом смотрела на упавших с неба гостей. Пейзаж был буколическим, и Славка Клыков первым это оценил.