Зверь на престоле, или правда о царстве Петра Великого - [22]

Однако ж не только сам Петр, но и практически каждый проходимец имел возможность взять у царя на откуп любую сферу доходной деятельности, отобранную им у законных этой статьи дохода владельцев — клира православных церквей:

«…в 1721 г. церкви была предоставлена исключительная монополия изготовления церковных свечей и торговли ими… однако торговля ими, доставлявшая большую прибыль, продолжалась частными лицами…» [95, с. 556].

Иными словами, эта самая «исключительная монополия», как теперь выясняется, была инспирирована Петром для отъема у Русской Церкви и этой, чуть ли ни последней статьи ее дохода. Ведь продажа свечей в русских храмах это не бизнес, но сбор за работу певчим, служителям, сторожам и т. д.

Но это было еще только «славных дел» начало. Для подрыва нормальной работы православных приходов при масонском правительстве Александра I издается вот какого рода издевательское постановление:

«По указу 1708 г. церквам даровано исключительное право на розничную продажу церковных свечей и запрещена продажа их во всех остальных лавках и ярмарках» [95, с. 556].

Иными словами, Русская Церковь теперь лишалась еще и права продажи свечей за пределами своих стен, где теперь, после объявления такой «милости» от царя-масона, полностью и безраздельно хозяйничали барышники, закупившие патент на их изготовление и продажу.

«Странна была церковная политика Петра. С одной стороны, он требовал распространения просвещения, с другой, отнял у духовенства всякую возможность материальную к распространению его» [98, с. 38].

Но все вышеизложенные мероприятия, направленные против русской культуры, Петру казались все еще недостаточными и не столь значительными для полного уничтожения столь ненавистной ему веры — веры русских. Ему хотелось предварить большевиков в деле не просто разорения, но уже и физического уничтожения русского вероисповедания. А потому 28 марта 1722 года им был отдан указ об «упразднении» часовен. Однако же при Петре, даже под страхом смерти, ни у кого не поднялась рука на уничтожение русских святынь.

Зато ровно через двести лет она очень даже поднимется у последователей его «славных дел» — большевиков-ленинцев (Троцких-Ярославских /Бронштейнов-Губельманов/). И теперь становится более понятно, почему революционные вожди с такой пещерной ненавистью накинулись на ворота русских крепостей, вроде бы даже и вовсе не принадлежащих к культовым сооружениям. Оказывается, над каждыми воротами висела икона, у которой и проходили уличные крестные ходы. Потому большевики довершили то, чего за двести лет до них не удалось привести в исполнение Петру. А потому и города наши выглядят сейчас столь куцыми и как две капельки воды похожими друг на друга: русскую культуру убивали целенаправленно, чтобы изгладить из памяти все только лишь ей присущие черты.

Но начали это истребление даже не они, а масонское воинство французов, пришедшее к нам все под тем же красным флагом. Именно оно продолжило эти самые «петровские преобразования» взрыванием наших въездных ворот, где столь любимые и почитаемые народом иконы стали предметом святотатства, совершаемого революционным воинством Наполеона.

А вот с чего началось формирование петровских полицейских полков, называемых им армией. В своих войсках, уже изначально бутафорских, Петр запретил пост. То есть армия его от турецкой отличалась теперь одним лишь своим названием, так как вся сила духа русского воина была сведена на нет. Вместо защитников Отечества эти войска, разодетые Петром в иноземные мундиры, представляли собой теперь обыкновенные жандармские части, способные «воевать» лишь на внутреннем фронте.

А на этом фронте антихристианская деятельность велась полным ходом:

«…был издан регламент, в котором изложены были правила относительно религиозного воспитания народа… Руководствуясь этим регламентом, Синод издал постановления против обрядности, крестных ходов, хождения с образами, дорогих окладов на иконах, умножения часовен… число монахов при Петре было очень ограничено… а самые монастыри были по преимуществу обращены в богадельни» [92, с. 784].

Подобное же отношение к Православию прослеживается и в ленинскую революцию:

««Красная революция» начала XX века размещала в монастырях сумасшедшие дома… (То же повелевал сделать и столь чтимый ныне Петр I)» [19, с. 361].

«Главное зло, и притом для всей России, заключалось здесь в том, что Петр отобрал у монастырей и вообще у Русской Церкви ее имущество… Ясно, что отобрание церковного имущества… является тягчайшим грехом нарушения Божественной заповеди и св. канонов, низводит страшные проклятия и в сей и в будущий век…

…православная вера разрушалась не только реформами Петра, но и личным его поведением. Мы имеем в виду учреждение им так называемого «Всешутейшего и всепьянейшего синода», в котором он кощунственно и открыто перед русскими людьми высмеивал иерархические степени до патриарха включительно и в котором сам участвовал, принявши на себя должность протодиакона…» [92, с. 784].

«За первое десятилетие, — говорит Л. А. Тихомиров, — после учреждения Синода большая часть русских епископов побывала в тюрьмах, были расстригаемы, биты кнутом… В истории Константинопольской Церкви после турецкого завоевания мы не находим ни одного периода такого разгрома епископов и такой безцеремонности в отношении церковного имущества» [92] (с. 785).