Зверь - [92]

— Будешь тут с вами, как же! — ворчу.

Поляков заливисто смеется. Похоже, ему очень хорошо живется на свете. Не то что некоторым.

— А вы, Сергей Иванович, все такой же… — Долго подбирал нужное слово. Наконец, выдал: — Юморист!

— Кого там! — сокрушенно машу рукой. — Я теперь все больше по части черного юмора. А вы, Антон Сергеевич, почему на свободе? Я не надеялся с вами встретиться раньше чем лет через шесть-восемь.

— Да вот, амнистия мне вышла.

— Какая ещё амнистия? Я что-то о ней не слышал.

— А что, президент по всем вопросам с вами советуется?

— Не скажу, что по всем, а по правовым — точно. Поэтому, об амнистии я бы определенно знал.

— Ну-ну, — усмехается Поляков. — Выходит, на этот раз не посоветовался.

— И за какие же такие заслуги вас облагодетельствовал Сам? Или секрет?

— Никакого секрета нет. К власти пришли наши всерьез и надолго. А им такие специалисты, как я, очень нужны. Разрешите закурить, Сергей Иванович? — Не дождавшись моего ответа, Поляков достает дорогие сигареты, чиркает дорогой зажигалкой, закуривает. Откинувшись на спинку стула выпускает к потолку струйку дыма. Что-то больно по-хозяйски он себя здесь чувствует?

— Кто же они такие, эти «ваши», позвольте полюбопытствовать?

— Деловые люди.

— Ага. Понятно. Хапуги, взяточники, казнокрады. Не подскажите: кого из «ваших» я забыл?

— Да ладно вам! — раздражено говорит Поляков. — Опять вы за свое. Привыкли всем ярлыки вешать. А вам, Сергей Иванович, давно говорил, что ваш поезд ушел. Время романтиков и альтруистов кончилось. Наступила эра прагматиков.

— А, понятно. Бери больше, тащи дальше. Ваши парни-прагматики и так Россию, будто липку ободрали. То ли ещё будет. Да, но зачем вы ко мне? Извините, но я совсем по другому ведомству.

— Ах, да, — спохватывается Поляков, открывает кейс, достает бумагу, протягивает мне. — Вот, ознакомьтесь, пожалуйста.

Беру бумагу, читаю:

— «Указ Президента Российской Федерации. 1. Назначить на должность начальника следственного управления — заместителя прокурора Новосибирской области государственного советника юстиции 3 класса Полякова Антона Сергеевича. 2. Освободить от занимаемой должности государственного советника юстиции 3 класса Иванова Сергея Ивановича». Подпись, печать. Все как положено. У них действительно все схвачено, за все заплачено. Это называется — приехали!

Собрав в кулак последние остатки мужества, как можно беспечнее говорю:

— Я нечто подобное предполагал: войдет однажды в мой кабинет благополучный господин в костюмчике от Славы Зайцева и жизнеутверждающим тоном скажет: «Кто тут временные? Слазь!». Так-так. И что же будет со мной? На пенсию меня или как?

— Или как? — приятно улыбается Поляков и достает из кейса другую бумагу.

«Санкционирую», — увидел я вверху впечатляющее слово, а чуть ниже: «заключение под стражу». Остальное мне читать расхотелось.

— Вы уж не обессудьте, Сергей Иванович, но такова жизнь, извиняющемся тоном говорит Поляков. — Я исключительно для вас место освободил. — Поворачивается к двери. — Входите!

В кабинет входят двое конвоиров…

Открыл глаза и долго не мог поверить, что все это был лишь всего-навсего сон. Все настолько было реально, что у меня до сих пор поджилки тряслись. Ага. Ни фига, блин, заявочки! Мало того, что от этих поляковых в реальной жизни никакого покоя нет, так они ещё по снам твоим шлындают, мысли красивые воруют. О-хо-хо! Что делается, что делается!

Посмотрел на часы. Половина второго. До совещания ещё полчаса, есть ещё время привести себя в порядок, причесать мысли. Итак, если все получится, то уже завтра меня ждет встреча с новым противником Барковым, который не жалел человеческой крови, чтобы поведать миру о приходе зверя и бесполезности ему сопротивляться. Мысль не нова. То же мне не раз говорили и поляковы. Барков лишь предельно откровенен, а они вуалировали ту же мысль, проповедуя ярый индивидуализм и утверждая, что мир от катастрофы могут спасти лишь они, умные люди с деловой хваткой, прагматики, кто это не поймет, тот погибнет. Хотя лейтмотив их жизни ясен, как Божий день, даже тривиален: «своя рубашка ближе к телу», «хватай все, что плохо лежит», «деньги не пахнут» и тэдэ, и тэпэ. А может быть и правда они уже захватили мир? Остались лишь мелкие островки сопротивления, вроде нашего? Нет, порядочных людей очень и очень много. Не знаю, как где, а в России у господ поляковых и иже с ним ничего не получится, нет. Сколько они не сеют в нашу почву махровый индивидуализм, сколько не поливают его из всех средств массовой информации, а он дает лишь весьма и весьма хилые всходы. А все почему? А потому, что господа поляковы невежественны и не знают историю своей страны. Россия испокон веков была страной соборной, общинной, где общественные интересы всегда ставились выше личных. Где, скажите, землю называют матушкой-кормилицей, в страну — Родиной-матерью? У русского человека всегда было две матери и обе ему были одинаково дороги. За каждую из них он был готов отдать жизнь. Вот потому-то об Россию обломали зубы и Наполеон, и Гитлер. А уж доморощенные мини-гитлеры обломают тем паче. Ага.

Ровно в два все были в сборе. Даже Беркутов пришел на этот раз без опоздания. Кроме Рокотова и его парней, здесь же был заместитель начальника Управления по борьбе с экономическими преступлениями Хворостин Олег Юрьевич. Я решил начать именно с него.