Зверь из Жеводана - [42]

Господин Антуан де Ботерн тотчас же послал в Сен-Флур сына, чтобы тот осмотрел убитого волка и опроверг утверждения Риншара и графа де Турнона. Младший де Ботерн с явной неохотой отправился в Сен-Флур, не смея ослушаться приказа отца, но он был очень осторожен в высказываниях и только поставил под сомнение факт убийства настоящего Зверя, боясь себя скомпрометировать. Но господин де Ботерн-старший заартачился. Он раструбил повсюду, что волк, убитый то ли его племянником, то ли самим графом де Турноном, вовсе не был Зверем! Уж ему ли, господину Антуану, этого не знать! И потом... это он возглавляет экспедицию, а не кто-либо другой! А этот граф де Турнон почему-то вдруг возомнил себя главным и захотел, чтобы ему устроили торжественную встречу в Пюи! Каждому хочется славы...

Господин Антуан де Ботерн не желал громкого скандала, но он понимал, что надо как-то договориться... Во что бы то ни стало требовалось подавить в зародыше бунт, назревавший среди его же собственных людей. Ведь уже «Курье д'Авиньон» сообщил, что егеря, недовольные условиями жизни и низкой оплатой их трудов, попытались добиться своего силой. Газетчики, и в те времена бывшие большими пронырами, что называется, учуяли, что у дела есть «оборотная сторона», и не смогли удержаться от соблазна оповестить об этом своих читателей. На каких же условиях и где была заключена сделка? В чем заключался торг? В любом случае граф де Турнон оказался в проигрыше, вернее, он оказался плохим торговцем, так как его позвали, когда все уже было решено и даже сделано без его участия.

Как говорил викарий из Прюньера, в Бессе шла какая-то возня, там пытались торговать каким-то дурным товаром, и, как стало ясно позднее, попытки эти увенчались успехом. Господин Антуан де Ботерн занимался не столько охотой, сколько вел переговоры, писал письма и торговался то с одной стороной, то с другой. Он готов был вступить в союз с кем угодно, лишь бы избавиться от соперников. И это ему удавалось! Ведь за Шателями с грохотом захлопнулись тяжелые двери тюрьмы в Соге... Господин Антуан отправлял одного за другим гонцов к начальникам конной полицейской стражи в Пюи и Ланжак, а оттуда то и дело прибывали на взмыленных лошадях курьеры. Многие задавались вопросом, не окажемся ли мы в скором времени во власти грубых и жестоких рейтаров ( рейтары – наемная тяжелая конница ; кавалеристы.– прим. переводчика )... Викарий из Прюньера только воздевал руки к небу, а у приора монастыря в Сен-Прива трясся подбородок. Говорили, что в конце июля господин Антуан де Ботерн отправил ко двору, то есть к Его Величеству, егеря Рено с таинственной памятной запиской, в коей он, по слухам, просил у короля помощи. Правда, никто не знал, какого рода помощи просил у государя хитрый старый цередворец, но многие предполагали, что он просил прислать еще собак с королевской псарни, после чего он стал терпеливо дожидаться этой помощи. Ждал он не зря, ибо к конце августа получил большое количество волчьих капканов. Но неужели господин Антуан де Ботерн всерьез рассчитывал на то, что хитроумный Зверь попадется в одну из этих ловушек после того, как он столько раз разгадывал хитрости людей? Или старый царедворец задумал поймать живьем несколько волков? Но где он собирался это проделать? И для чего?

Словно желая поиздеваться над господином Антуаном и высказать ему свое презрение, Зверь совершал свои кровавые подвиги прямо у дверей жилища охотников, как говорится, у них под носом: 2 сентября была убита девушка из деревни Дьеж, что под Польяком, а 8 сентября погибла двенадцатилетняя девочка из деревни Вашельри. Все это произошло в том же треугольнике между горами Монгран, Моншове и Монмуше, примерно в часе ходьбы от Сен-Прива или от Бессе. Во втором случае королевские охотники, извещенные о пропаже ребенка, при помощи загонщиков из числа местных крестьян нашли труп девочки на другой день, причем «одна из ног несчастной была обглодана до кости», как значится в протоколе. Я был там и видел все собственными глазами.

Нам стало также известно, что благодаря счастливому стечению обстоятельств и собственной находчивости 6 сентября девочка из деревни Лорсьер избежала гибели. Она вовремя заметила подкрадывавшегося к ней Зверя, закричала и забралась на тележку. Зверь заполз под тележку, уперся спиной в ее дно и стал приподнимать, словно желая скинуть бедняжку на землю. Но тут с поля  подоспели жнецы, и Зверю пришлось уносить ноги. Через несколько дней, если мне не изменяет память, 11 сентября, один красильщик из Лангони по имени Буде и два погонщика мулов, братья Гуни, везли из Сен-Флура в Лангонь товары, принадлежавшие Буде. Разумеется, как и все в нашем краю, товары они перевозили на мулах. И вот в глубоком ущелье к западу от Озенка, в двадцати минутах ходьбы от Польянка, на них напал Зверь. Место это было не такое уж и безлюдное, ибо до Бессе был всего час пути, а неподалеку, на опушке леса Теназер, стоял домик, в котором жил егерь. Но Зверь все же напал на людей, причем, пожалуй, впервые он напал на взрослых мужчин. Погонщик, к которому подбирался Зверь, не стал долго раздумывать, а выстрелил, но промахнулся. Зверь не испугался звука выстрела, а бросился на парня и сбил его с ног. Красильщик и второй погонщик, шедшие впереди маленького каравана, вернулись назад и пришли на помощь как раз вовремя. Зверь пустился наутек и скрылся в чаще леса Поз. (Кстати, протокол об этом происшествии, составленный господином Антуаном де Ботерном и хранящийся в архиве Пью-де-Дом, так никогда и не был опубликован полностью.) Господин Антуан поспешил прибыть из Бессе и лично допросить погонщиков. Оба они клялись и божились, что у животного, напавшего на них, на спине была иссиня-чёрная полоса, а на всем теле выделялись рыжеватые пятна, и что был он гораздо крупнее и мощнее волка. Короче говоря, их описание вполне совпадало с описаниями, данными теми, кто имел сомнительное счастье столкнуться со Зверем. Господин Антуан де Ботерн, страстно желавший, чтобы в данном случае нападавшим оказался волк, послал сына вдогонку красильщику, который очень спешил, и отправился в Помперен в одиночку. Однако надеждам господина Антуана де Ботерна не суждено было сбыться, ибо Буде подтвердил слово в слово все сказанное погонщиками мулов. Стало ясно, что и в этом случае, как и в случаях в Дьеже и в Вашельри, действовал Зверь – Зверь воскрес! В этом не было никаких сомнений, ибо не поверить свидетельствам красильщика и погонщиков мулов было невозможно, ведь они – взрослые мужчины, а не перепуганные насмерть дети. К тому же красильщик из Лангони, хотя и был человеком простым, но всё же его нельзя было назвать грубым, необразованным мужланом. И он не мог заранее сговориться с погонщиками мулов, чтобы так точно описать Зверя. Да и зачем бы он стал это делать?