Зверь Бездны - [47]
Взял для нее подарки, не от вульгарности взял, а от души, и со свертком медленно поднимаюсь к ней. Перед дверью постоял, чтобы сердце унялось. Наконец постучал. Молчание. Еще раз. Молчание. Тогда я ударил что было силы. Слышу — шаги. И вот она появилась у двери, накинув шаль. Прекрасная, сказочная стояла, но таким холодным странным взглядом смотрела, что я обмер.
— Ну что же вы стоите, Иван? Заходите, если хотите…
Представь, Алешенька, каково мне было… Куда деть сверток, куда деть себя, свои руки. Отказаться — нет сил, и я вошел, в темной передней бросил подарки в угол. Сел на диван. Она перебирает скатерть, переставляет графин.
— Ну, как живете?
— Как видите.
Я протянул руку, взял ее ладони. Руки ледяные. Она не выдергивает рук и вяло садится рядом со мной. Такая красивая! Мы в комнате одни. Я ее поцеловал в губы крепко-крепко. И вдруг вижу, что тело ее в моих объятиях тяжелеет, валится. Зубы стучат. Я испугался — что делать? Понес ее на кровать. Схватил было графин с водой, но у нее озноб. Решил согреть, укрыл одеялом.
Понемногу она пришла в себя, открыла глаза. Я снова ее поцеловал — долго-долго… Вспоминаю; слезы подступают к глазам. Она едва ответила мне.
— А вам не холодно целовать… голодную женщину…
А ведь сколько раз я хотел предложить что-нибудь, но я боялся обидеть ее.
Я тотчас бросился в город, отыскал друзей, денег она не взяла бы. Я достал и сахар, и муку, и крупу и со всем этим послал к ней товарища.
После этого я бывал много раз у нее. Но ни разу — веришь ли — не остался ночевать. Не мог! Мне казалось, что она будет отдаваться мне из благодарности, за продукты. И мне будет казаться, что я ее купил…
Егорыч умолк, переминая губами. Слеза застряла в седой щетине.
— После войны я не стал ее разыскивать. Забыть хотел. Да вот так и не смог. И если мне бы кто-нибудь сказал, что жива она и где ее искать, я бы на коленях к ней пополз.
На заимку Алексей вернулся в густых сумерках. Велта кубарем слетела с крыльца, ударилась в колени и, едва не сбив с ног, серым снарядом метнулась обратно, и уже на крыльце, встав на задние лапы, принялась яростно скрести дощатую дверь. Алексей вытащил из скобок разбухшую жердь, и на подгибающихся ногах шагнул в темную избу.
В избушке ничего не изменилось. Алексей потрогал платок и холодный лоб покойницы, склонился над ее лицом и, почти коснувшись губами ее губ, ощутил слабое движение воздуха. Он развязал узел смертного плата, огладил ее лицо, и сжал ладонями влажные виски.
В пляшущем свете коптилки на ее щеках подрагивала тень от сожженных ресниц, в уголках измученного рта шевелились едва заметные морщинки. Встав на колени, он долго смотрел в ее лицо. Под ресницами влажно поблескивало, там копилась живая слеза.
Он растопил печь, вскипятил чайник и приготовил травяной настой, густо замесив его медом. Егорыч звал этот живительный напиток «сыть». По капле вливал в ее рот теплую густую жижу, но не рассчитал и нечаянно залил сразу всю ложку. В горле ее что-то булькнуло, и она сделала едва заметный глоток.
Он не отходил от нее несколько дней, боясь, что оставшись одна, она оторвется и вероломно уплывет от него. Он напрочь забыл о старике, о Грине, не ходил в лес, не ел и не спал.
Он лелеял и вынашивал эту драгоценную жизнь. Он обладал этой жизнью, он имел на нее все права и как скряга берег каждую ее минуту. На второй день он заметил, что ее раны мокнут и гноятся, и, не имея под рукой ничего кроме лечебных трав и листьев, он обкладывал раны зеленой жеваной кашицей, и раны стали подживать, затягиваться новой, блестящей кожей, выровнялись ссадины, сползли иссиня-черные синяки. Девушка не открывала глаза, но он чувствовал, что она спит, и от этого зачарованного сна быстрее заживают ее увечья. Всякий раз руки его тряслись, как у вора, когда он поднимал самодельную рубашку в пятнах присохшей крови, менял повязки, обмывал и заново пеленал ее, и эти мгновения младенческой открытости и беспомощности наполняли его искалеченную душу ослепительным, греховным блаженством. Из скользкого стыда рождалась чувственность, пробуждалась, судорожно раскрывалась, как новорожденная бабочка, и он больше не был кастратом, тихим блаженным скопцом, он чувствовал и желал.
Когда на пятый день к вечеру он обошел заказник, было уже поздно. Березовая роща, подковой опоясывающая болото, была вырублена. Поникшие, жухлые кроны устилали землю. В сумерках белели округлые спилы. Пни отекали густым млечным соком.
— Дорвались, звери, — прошептал Алексей.
Он выстрелил несколько раз, пугая птиц, словно салютовал на братском кладбище. Весь прошлый год они с Егорычем ежедневно проверяли угодья. Браконьеры знали, что ни с Егорычем, ни с «подголоском» Егорыча нельзя договориться.
Алексей и в армию пошел все из-за той же принципиальности и наивной донкихотской уверенности, что жить надо по правде. Когда пришла повестка, не стал искать отмазки. Таких рослых, статных и развитых ребят на комиссии было немного. Алексей был приписан к войскам специального назначения, прошел Омский учебный парашютно-десантный центр и через год оказался в Чечне. Он учился воевать, как учился бы любой другой работе. Не боялся трудностей, не подставлял товарищей, был справедлив и надежен, а когда стало жарко, за жизнь не цеплялся, но воевал умело. Как ни странно, там он был почти счастлив. «Кому война, а кому мать родна». Там он был нужен, и нужно было все, что было в нем: и то, что перешло в него по родовому коду, и то, что успела прочувствовать и накопить его душа. Он быстро разучился жалеть врагов, когда насмотрелся на солдатские трупы, подброшенные к расположению федералов, и как большинство втянутых в эту кровавую мясорубку, он запретил себе думать о причинах и целях этой войны. Он просто мстил за убитых друзей, не находя более высокой и возвышенной цели.
Июль 1941 года. Красная Армия под напором «новых Нибелунгов» отступает на восток, но на Валдае, в языческом местечке под названием Ущелье Волка, немецкие мотострелковые части неожиданно встретили решительный отпор: на защиту России встала Берегиня леса, русская Валькирия. Она взрывала машины, поджигала озера, и доблестные легионеры немецкой армии сходили с ума от ужаса и страха. Их тела в прозрачном мистическом огне преображались в звериное обличье… Для расследования загадочных явлений из Германии прибыл научный консультант Третьего Рейха, специалист по оккультным наукам профессор Рузель.Новый роман А.
Хозяин роскошной яхты «Мертвая голова» на спор отправился по ночной воде к маяку. Утром яхту обнаружили пустой… Наследником богатства исчезнувшего бизнесмена становится его брат — сочинитель детективов Арсений Варрава. Он молод, нелюдим и не верит в священные мифы. Но в его руках оказываются две странные вещицы — дневник знаменитого гипнотизера и старинный перстень с рубином.По преданию, перстень Чингисхана, верный знак Бога Войны, столетиями хранился в монастырях Тибета. Во времена Гражданской войны этот перстень был талисманом начальника легендарной Азиатской дивизии барона Унгерна, обладавшего сверхъестественным даром повелевать, вершить судьбы людей и государств.А попавший в руки писателя дневник повествует о зловещих черных мессах, проходивших в послевоенной Москве, участниками которых становились сталинские сановники…И вот уже сам Арсений невольно вовлечен в череду мистических событий, а по его следу идут агенты тайной секты, под названием «Лисицы Чингисхана»…
Что происходит в Куршавеле на тайных мистериях для посвященных? Кто ежегодно режиссирует древний культ, стремясь овладеть историей и человечеством? Какие пророчества стремятся исполнить сильные мира сего?Когда студент-медик начал изучать древние тексты и секретные науки, он и представить не мог, куда заведет его этот путь. Он был осужден за ритуальное убийство любимой девушки, которого не совершал. Он чудом уцелел после побега из северной колонии. Он знает алхимию и демонологию, искусство русских знахарей и северных шаманов.
Эта история начинается с того, что спецназовец Глеб Соколов получает срочное задание – вывезти из предгорий Осетии группу археологов и их сверхценный груз. В этот момент герой еще не знает, что по легенде в здешних местах спрятан проґклятый клад Ашинов – последних хазарских царей. Он не знает также, что случайное прикосновение к древней святыне, запустит целую серию убийств. И на месте убийства всегда будет лежать золотая монета с надписью – «Иосиф Благословенный Царь Хазарский». От имени этого давно усопшего царя будет объявлена неутихающая война, и горы будут щедро политы кровью.
Как ничем не примечательный колхидец стал брендом великой страны? Мы восхищаемся Мессингом, человеком с паранормальными возможностями, но самый великий гипнотизер России – Сталин. Именно он подтягивал людские ресурсы для решения государственных задач. В ссылке он овладел наукой древнего волхования, наукой управлять с помощью слова, мысли, вибрации…Таких людей называют тайными владыками и провидцами. Им ведомы древний язык волхвов и знаки грядущего, известные лишь посвященным. С властью в голосе, с повелением во взгляде, они приходят, чтобы изменить этот мир.
Его имя — Егор Севергин. Его род — от Сварога, Бога Творца. Его мужество отмечено огнем и чистотой. И от Судьбы ему не уйти…Во внутренних владениях монастыря, куда вход строжайше запрещен, обнаружена убитая девушка. Убийство с «загадкой» в канун монастырских торжеств может служить черной меткой… В подвалах монастыря и его окрестностях появляются загадочные знаки, похожие на тайный пароль древней секты. Наследники русского язычества требуют возвращения святынь, и еретические настроения проникают сквозь стены обители.
Третий роман из серии «Кавказский детектив, XIX век». Дом Мирза-Риза-хана был построен в 1892 году возле центрального парка Боржоми и очень органично вписался в городской пейзаж на фоне живописных гор. Его возвели по приказу персидского дипломата в качестве летней резиденции и назвали Фируза. Как и полагается старинному особняку, с этим местом связано множество трагических и таинственных легенд. Одна из них рассказывает про азербайджанского архитектора Юсуфа, который проектировал дом Мирза-Риза-хана.
Второй детектив с участием Николая Александровича де Кефед-Ганзена и Аполлинария Шалвовича Кикодзе. Приключения на Кавказе, в Лондоне, Палестине.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Молодой белорусский историк Мечислав неожиданно находит ценный предмет – серебряную капсулу времен последнего польского короля и великого князя литовского Станислава Августа. Во время плена в одном из своих замков, король спрятал артефакт, поместив в него записку с загадкой, разгадать которую вместе с друзьями, Викой и Владимиром, берётся Мечислав. Им удается выяснить, что монарх был членом организации масонов, но в это время в расследование начинают вмешиваться незнакомцы… Книга основана на реальных фактах.
Перед вами — история «завещания» Тициана, сказанного перед смертью, что ключ к разгадке этого преступления скрыт в его картине.Но — в КАКОЙ?Так начинается тонкое и необычайное «расследование по картинам», одна из которых — далеко «не то, чем кажется»...
В книге В. Новодворского «Коронка в пиках до валета» рассказывается об известной исторической авантюре XIX века — продаже Аляски. Книга написана в жанре приключенческо-детективного романа.Аляска была продана США за 7200000 долларов. Так дешево?.. Да нет! — гораздо дешевле, если сосчитать, сколько человеческих жизней, сколько сил стоила она России! А, пожалуй, и не так дешево, если принять в расчет, сколько кроме этих 7200000 долларов рассовало американское правительство по карманам разных «влиятельных» особ, стоявших на разных ступенях царского трона.
«Ох, охота!» — книга об охоте лучшего охотника-писателя С. Т. Алексеева.Есть на свете только три профессии, где одержимость — положительное качество: геолог, милиционер и охотник. Они будто родные братья, и всех, как волков, ноги кормят, все они следопыты, ходоки, стрелки. Охотник с большим стажем, каждый день в лесу, но всякий раз перед новым выходом стучит сердце, прерывается дыхание, и мысль в голове пугливая, манящая: «Ну, как будет сегодня?». Как перед первым свиданием! Эта страсть превыше всего. Недаром говорят: «Охота пуще неволи».