Звать меня Кузнецов. Я один. - [159]

Поэзия Юрия Кузнецова — заведомо «сложная». С внешней точки зрения она скорее «громкая», чем «тихая». Её можно понять как своего рода «отрицание отрицания», возвращающее нас к исканиям рубежа 1950—1960-х годов. Но я убеждён, что это совсем не так. Сама природа «сложности» в поэзии Кузнецова принципиально иная. Это, выражаясь философским языком, онтологическая, бытийственная сложность, то есть, иначе говоря, обусловленная сложностью самого «предмета» поэтического освоения.

Вадим Кожинов

(«Литературная Россия», 1974).

Кожинов Вадим Валерьянович (1930–2001) — критик и историк. Он считался защитником Кузнецова в критике. Поэт посвятил ему восемь стихотворений.
Как утверждал критик Кирилл Анкудинов: «Полагаю, что если бы не Кожинов, который „раскрутил поэта, Кузнецов, несмотря на свой огромный талант, я бы сказал гений, мог бы остаться в безвестности“» («Литературная Россия», 2007, № 21).
В семье Кузнецова сохранилась книга Кожинова «Судьба России», на титуле которой автор написал: «Юрию Кузнецову — одному из значительных поэтов XX века, перед которым автор сей книги преклоняется ровно 25 лет, с 1973 года. 11 мая 1998 г. Вадим Кожинов».
История взаимоотношений Кожинова и Кузнецова подробно рассмотрена в статье Вячеслава Огрызко «Нас, может, двое», которая в 2012 году была опубликована в еженедельнике «Литературная Россия».

Я познакомился с Юрием Кузнецовым лет десять тому назад в Краснодаре на семинаре молодых, которым я руководил. И стихи Кузнецова и весь облик молодого поэта покорили нас всех тогда — и участников семинара, и старых товарищей — Юрий Кузнецов пришёл из живой, большой, огненной жизни на этот семинар: он только что вернулся с Кубы, привёз прекрасные мужественные стихи о времени, о своей молодости, о друзьях своих. Он за несколько лет до этого добровольно — из пединститута — ушёл в армию, чтобы быть на передовой линии эпохи (так мы когда-то уходили из институтов на стройки пятилетки, а юноши последующего поколения бежали из школ на фронт…).

Помню, тогда я уловил и какое-то — драгоценное для меня — сходство его (и стихов его) с Николаем Майоровым, у него был мотив «шла молодость, не докурив последней папиросы». Эта готовность «уйти не домой» была видна во всём мужественном облике лирического героя стихов и самого поэта.

Перед нами был истинный поэт — это понимаешь, как молнию, если применить сюда слова классика.

(Кстати, на том же совещании, на семинаре прозы был «открыт» Виктор Лихоносов, который вскоре ушёл в большую литературу.)

После семинара в альманахе «Наш современник» была опубликована подборка стихов Ю. Кузнецова и вышла первая книга с моим предисловием. Он был принят в Литературный институт, где занимался в семинаре С. Наровчатова, А. Михайлова и прошёл отличную московскую поэтическую школу.

В 1966 году он принёс стихи в «День поэзии», Я. В. Смеляков был в восторге от них, предложил ими открыть сборник (так и было сделано), хотел напечатать все 20 стихотворений, но из-за объёма книги пришлось сократить до шести.

Всё это я вспоминаю сегодня для того, чтобы сказать, что стихи Ю. Кузнецова получили высокую оценку старших товарищей, мастеров, а позднее и читателей и критики (о нём писали уже — на страницах «Правды», «Литературной газеты» и Ал. Михайлов, и Е. Осетров, и др.).

Его книгу «Во мне и рядом — даль» (не очень приемлемо, правда, название), изданную «Современником», я считаю отличной. В стихах молодого поэта присутствует высокая правда времени и жизни, мужество поэта и воина, глубина, пронзительность и трагизм. Он не приукрашивает жизнь, показывает её во всей бескомпромиссной правоте и красоте.

Михаил Львов

(Из рекомендации поэту для вступления в Союз писателей, 2 апреля 1974 года).

Львов Михаил Давыдович (наст. имя Габитов Руфинадий Давидович) (1917–1988) — поэт. Занимая в 1960—1980-е годы различные посты в писательских структурах, он был очень отзывчивым человеком и помог многим молодым авторам, но, надо признать, сам стихи писать не умел.
Здесь же стоит вспомнить короткое вступительное слово Львова к небольшой подборке Кузнецова, напечатанное в февральском номере журнала «Наш современник» за 1966 год. Львов, отчитываясь об итогах проведённого в Краснодаре семинара молодых писателей, отметил: «В стихах Юрия Кузнецова уже была биография, судьба поколения, молодость и свежесть восприятия мира. Юрий Кузнецов очень молод, но он уже много повидал, служил в армии после средней школы, побывал на Кубе, работал в милиции. Он покорил нас, и руководителей и участников семинара, не только своими молодыми стихами, но и своим обликом настоящего молодого человека нашего времени».

Картина современного мира, с его сиюминутными малыми и большими заботами, «стиранием граней», со всем многообразием отношений и связей человека (включая и животрепещущую проблему отчуждения личности), в стихах Ю. Кузнецова красочна и объёмна.

При всей остроконфликтности стихотворений, при строгости и серьёзности отношения к действительности Юрий Кузнецов очень лиричен. Он видит, как «В речке заблудившееся облако встаёт перед баркасом на дыбы», «За прибрежными деревьями выщипывает лошадь тень свою…».