Зрячие - [49]

– Спустись вниз и попытайся прогреть мотор, Кваху. Мы отправляемся в резервацию.

Молча кивнув, индеец тут же скрылся в полумраке лестничной площадки, а Хантер поспешил обратно в свой номер.

Наскоро приняв душ и причесав растрепанные волосы, он переоделся в заботливо выглаженные Маргарет Мастерс вещи, снял с настенного крючка свою серую шляпу и с задумчивым видом повертел ее в руках.

Матерчатые поля уже кое-где заметно поизносились, и теперь то тут, то там из блекло-мышиной ткани проглядывала черная лента уплотнителя. Верхушка головного убора уже давно выцвела на солнце, а после каскада проливных дождей еще и ощутимо просела внутрь.

Тяжело вздохнув, детектив надел шляпу и расправил ее примятые концы перед настенным зеркалом в резной бронзовой раме. Затем набросил на плечи осеннее пальто и поспешил прочь, на ходу застегивая причудливые металлические пуговицы.

Арендованный автомобиль продвигался по занесенной снегом трассе с огромным трудом. Несколько раз машина принималась буксовать по обледеневшему дорожному настилу, и тогда Кваху приходилось выбираться из теплого салона наружу, а затем подталкивать авто сзади.

Фонари на пути к Пайнс-Крик были настолько редки, что пятен их бледного света едва хватало на то, чтобы впотьмах не слететь в кювет. И если бы не две полосы передних фар машины, двигаться по шоссе приходилось бы едва ли не наощупь.

В предрассветном мраке пустоши валивший отовсюду снег казался окрашенным в тусклый свинцовый оттенок, отчего создавалось впечатление, словно окрестности города увязали в пригоршнях рыхлого пепла.

Чтобы рассеять остатки сна и немного взбодриться, детектив включил радио, и салон машины наполнили негромкие отзвуки черного новоорлеанского джаза, который обыкновенно лился по выходным из каждого кабака в Чикаго.

– Притормозите, мистер Хантер, – неожиданно проговорил Кваху, напряженно вглядываясь в ускользавшую полосу дороги. – Кажется, впереди что-то лежит на шоссе.

Послушно приглушив мотор, мужчина выключил рычажок радиоприемника, распахнул водительскую дверцу и выбрался наружу. Индеец, тут же последовавший его примеру, застыл немного впереди, сжимая в ладони небольшой карманный фонарик.

– Это волк! – удивленно воскликнул он, осторожно делая еще несколько шагов. – Кажется, он мертв…

– Должно быть, его сбила машина, – Хантер кивнул на плохо различимую во тьме колею, оставленную колесами другого авто. – Скорее всего, кто-то из горожан этой ночью посещал резервацию, чтобы пополнить запасы дешевого спиртного, и на обратном пути врезался в зверя, перебегавшего дорогу.

– Да… Да, думаю, так все и было… – склонившись над трупом волка, покачал головой Кваху. – Несчастное животное!..

– Давай уберем его с шоссе. Бесчеловечно оставлять его здесь.

– Вы правы, мистер Хантер.

Детектив обошел труп животного, который уже начал подмерзать на ветру. Из огромной клыкастой пасти зверя на белоснежный снег стекали капли густеющей темно-красной крови. Отдельные алые бусины уже намертво вмерзли в полосу дороги, остальные подернулись ледяной коркой. В янтарно-желтых глазах хищника плавали помутневшие черные зрачки.

– Какой большой волк, – просипел Илай Хантер, осторожно обхватывая его могучую шею. – Я полагал, что они чуть больше охотничьей собаки.

– Они бывают разных размеров, – заметил индеец, аккуратно подтаскивая к себе труп зверя за задние лапы. – Этот, наверное, относится к северной породе.

Спустя десять минут мертвый волк уже неподвижно покоился на обочине шоссе, и, если бы не темно-красные пятна крови, оставшиеся на покрытой снегом дороге, ничто бы не напоминало о том, что здесь произошло.

Устало выдохнув, Хантер наконец выпрямил спину и отряхнул ладони.

– Ладно, Кваху, давай продолжим путь. Эно, наверное, уже заждалась нас.

– Мистер Хантер, – с подозрением протянул индеец, неотрывно пялясь на труп убитого зверя. – Поглядите-ка сюда!

Он отодвинулся в сторону, давая детективу возможность присесть на корточки перед коченеющей тушей, и указал пальцем куда-то вниз:

– Взгляните на брюхо. Кажется, это была кормящая волчица.

– Проклятье… – мужчина снял со своей головы шляпу и еще раз скользнул взглядом по туловищу хищника. – Ты прав, Кваху.

Поднявшись на ноги, Илай Хантер задумчиво умолк и, нахмурившись, огляделся по сторонам. Безжизненная пустошь, застланная густым белесым покрывалом, хранила непроницаемое молчание.

– На снегу есть отпечатки маленьких лап, – отобрав у индейца фонарик и посветив им себе под ноги, заметил он. – Они совсем свежие. Наверное, наше авто спугнуло волчонка, крутившегося у трупа матери.

– Что же теперь с ним будет? – в черных глазах индейца плеснулось отчаяние. – Мистер Хантер, детеныш не выживет здесь один! Если он все еще сосет молоко матери, значит, он не умеет охотиться и пока даже не ест мясо.

– Вероятнее всего, так и есть, Кваху.

Детектив вновь вернулся к обочине, склонился над тушей волчицы, стащив с себя пальто, а затем, разложив его прямо поверх звериной шерсти, что есть сил принялся тереть толстую ткань обеими ладонями.

– Что вы делаете, мистер Хантер? – опешив, произнес индеец.

– Ты ведь все равно не оставишь меня в покое, пока мы не найдем этого детеныша, – спокойно ответил он. – Думаю, провернуть это будет гораздо проще, если мы будем пахнуть волчьей шерстью.