Зрячая ночь. Сборник - [23]

Он вообще оказался очень понимающим. Понимал, что бабушка терпит его, скрипя зубами, и на глаза ей почти не попадался, прятался в шарф, который Лиза уложила в углу клетки, выбирался на голос и лизал хозяйские руки, точно отличая нежные детские ладошки от сухих ладоней бабушки.

Лизе казалось, что они уже тысячу лет живут втроем. Ей снилось, будто родителей и не было никогда, но она тут же просыпалась, всматривалась в темноту комнаты. Клетка стояла на столике у батареи. Значит, Котик есть, а с ним и папа, ради Лизоньки его спасший.

С толстым котом, наверное, жить было бы еще веселее, но Лиза не жаловалась. Сама убирала клетку, сыпала корм, меняла воду, гладила по жесткой крысиной шерстке, приучая к рукам.

Даже в школе Котик успел побывать. Классными часами их Мария Геннадьевна славилась на всю школу. То к детям приходил пожарный и рассказывал, как на Свирской вынес из огня старушку и ее четверых хомяков. То из Звездного городка приезжали настоящие космонавты. То родители рассказывали про свою работу, то дети писали стихи о любимом предмете. За это Мария Геннадьевна получила правительственный грант и сдавать позиции не собиралась.

Для часа домашних любимцев Лизонька помыла возмущенного Котика, обсушила феном, повязала ему бант и украсила переноску бумажными цветочками. Бабушка наблюдала за ее приготовлениями, поджав губы. Но снова промолчала. Быть в ее глазах бедной сироткой оказалось очень удобно.

Переноску Лизонька обернула шарфом и потащила Котика в школу.

— Застудишь его, — только и сказала бабушка.

И оказалась права. Скомканный классный час, где Степка Сидоров долго и скучно рассказывал о слепом попугае, который вот уже пятнадцать лет живет у его папы под Тулой, того не стоил. Степка для Марии Геннадьевны был таким же сироткой, как и Лизонька, так что ей тоже дали слово, пусть и перед самым звонком.

— Я вам сегодня принесла Котика, — смущаясь, пробормотала Лиза, стискивая переноску в потных ладошках.

Сидевшая за первой партой Катя Тишкина начала умиленно шептать, мол, котики самые славные, ее тут же поддержали остальные. Катя вообще была заводилой и самой популярной девочкой, родители купили ей айфон восьмой модели в день выхода, чем обеспечили Кате минимум год безбедной жизни.

Ободренная Лизонька осторожно размотала шарф, открыла дверцу переноски, засунула руку, порыскала там, а когда пальцы нащупали наконец мягкое, обхватила дрожащее тельце Котика и вытащила его на свет. В классе воцарилась тишина. Мария Геннадьевна попятилась, лицо Кати Тишкиной глупо вытянулось, кто-то беззвучно охнул, кто-то икнул от неожиданности. Котик испуганно пискнул, выворачиваясь из Лизиных рук, дернул хвостом, на пол упало коричневое зернышко.

— Врушка! Это не котик, это крыса!.. — с восторгом выкрикнула Катя Тишкина, оттолкнулась от парты руками, вскочила на ноги. — Марья Геннадьевна, там насрано теперь!

Класс задохнулся от восторга, заликовал, ощущая, что теперь-то им все позволено. Будто бы коричневая крысиная какашка под ногами Лизы стирала все границы и условности школы.

— Врушка! — кричали они.

— Насрано! — кричали они.

— Успокойтесь немедленно! — вопила Мария Геннадьевна.

Лиза испуганно прижала полумертвого Котика к груди, юркнула между классной руководительницей и доской, выбежала в коридор и устремилась в фойе, где ждала ее бабушка.

— Пойдем скорее, — тихо и серьезно попросила Лиза, опускаясь на скамеечку. — Вот мой номерок.

У бабушки был не самый простой характер. Она умела копить раздражение, а потом срываться на пустяках. Она была старомодна и строга. Но чувствовать, когда вопросы сделают лишь хуже, умела как никто другой. Так что бабушка забрала номерок, обменяла его на пуховик и ботиночки, помогла Лизе переодеться и спрятать Котика во внутренний карман.

— Застудишь, — только и сказала она.

Лиза молча помотала головой, чувствуя, как копошится под пуховиком Котик, испуганный, но живой. В молчании они шли по улице, в молчании поднялись по лестнице и вошли в квартиру. Лиза осторожно выпустила Котика в клетку, тот заметался в поисках шарфа, не нашел и просто застыл в углу. Лиза постояла немножко, наблюдая, как тяжело поднимаются и опускаются его впалые бока, а потом пошла в родительскую спальню, рухнула на диван и долго лежала, прогоняя из памяти истошные крики Кати Тишкиной.

Лиза не слышала, как бабушка разговаривала по телефону с Марией Геннадьевной, как она сходила в школу за переноской, как кормила Котика зернышками, уложив в угол клетки шарф, куда крыс тут же спрятался. Лиза спала и ей снилось, что ни мамы, ни папы никогда и не было.

А утром Котик не вышел завтракать. Весь день Лизонька представляла, как обиженно крыс буравит черными глазками прутья клетки, нервно почесывая пузо задней лапкой. По всем расчетам к вечеру он должен был проголодаться и сменить гнев на милость, поэтому четыре урока пронеслись стремительно. Лиза совершенно не обращала внимание на презрительные взгляды одноклассников и даже нагоняй от Марии Геннадьевны за самоволку приняла без каких-либо сожалений, глаза только потупила и все.

Бабушка встретила ее в раздевалке, мельком поцеловала, поправила сбившуюся косичку.