Зримые голоса - [2]

.

Эта книга состоит из трех частей. Первая, «Мир глухих», была написана в 1985 и 1986 годах, и начиналась она как рецензия на книгу Харлан Лейн «Когда разум слышит». Рецензия разрослась в эссе к тому времени, когда она была опубликована (в «Нью-Йоркском книжном обозрении», 27 марта 1986 года), и позднее я вносил значительную правку и дополнял ее новым материалом. Тем не менее я оставил в книге некоторые формулировки и положения, с которыми в настоящее время уже не согласен, так как считаю, что надо сохранить оригинал, ибо он показывает, как я первоначально относился к предмету моих будущих исследований. К написанию третьей части, «Революция глухих», меня подтолкнул бунт в университете Галлоде в марте 1988 года. Эта часть была опубликована в «Нью-Йоркском книжном обозрении» 2 июня 1988 года и значительно переделана и расширена, прежде чем я включил ее в настоящую книгу. Часть вторая – «Мышление в жестах» – была написана последней, осенью 1988 года, но является в некотором смысле сердцевиной книги – по крайней мере это наиболее систематизированная часть, хотя и отражает свое, очень личностное отношение к предмету. Должен добавить, что я не считал необходимым придерживаться строго последовательного изложения, проводить красной нитью одну тему. Мне часто приходилось делать экскурсы в смежные области, что значительно обогащало мое исследование[3].

Хочу особо подчеркнуть, что в этой области я лишь сторонний наблюдатель – я не глухой, не владею языком жестов, не являюсь ни переводчиком, ни учителем. Я не специалист по развитию детей, не историк и не лингвист. Область эта, как убедится читатель, весьма спорная; в течение столетий она является ареной ожесточенных дебатов. Я, как уже было сказано, сторонний наблюдатель, не обладающий ни специальными знаниями, ни практическим опытом, но при этом у меня нет ни предубеждений, ни особых предпочтений, и я не точу топор на своих оппонентов.

Я не мог бы совершить свое исследование, не говоря уже о том, чтобы писать на эту тему, без дружеской поддержки многих людей. Прежде всего это глухие – пациенты, испытуемые, коллеги, друзья, – те люди, которые способны поделиться видением предмета «изнутри». Кроме них, естественно, это те, кто прямо и непосредственно занимается глухими, – семьи, переводчики и учителя. Самую сердечную благодарность я должен выразить Саре Элизабет и Сэму Льюису, а также их дочери Шарлотте; Деборе Таннен из Джорджтаунского университета; сотрудникам Калифорнийской школы для глухих во Фримонте, Лексингтонской школы для глухих, а также сотрудникам других школ и учреждений для глухих, в частности, сотрудникам университета Галлоде – Дэвиду де Лоренцо, Кэрол Эртинг, Майклу Кархмеру, Скотту Лидделлу, Джейн Норман, Джону Ван Кливу, Брюсу Уайту и Джеймсу Вудворду и многим, многим другим.

Я в неоплатном долгу перед теми людьми, которые всю свою жизнь посвятили изучению глухих и их языка – в частности, перед Урсулой Беллуджи, Сьюзен Шаллер, Хильдой Шлезингер и Уильямом Стокоу, которые щедро делились со мной своими мыслями и наблюдениями. Джером Брюнер, много и плодотворно размышлявший о ментальном и речевом развитии детей, был моим верным другом и проводником в моем «путешествии» в Страну Глухих. Мой друг и коллега Эльханан Гольдберг предложил новую теорию неврологических основ языка и мышления и тех форм, в каких они могут проявляться у глухих. Особое удовольствие я получил от знакомства с Харлан Лейн и Норой Эллен Гроус, чьи книги вдохновили меня в 1986 году, – их взгляд на проблемы глухих расширил мои представления о них. Несколько коллег, среди них Урсула Беллуджи, Джером Брюнер, Роберт Джонсон, Харлан Лейн, Элен Невилль, Изабель Рапен, Израэль Розенфилд, Хильда Шлезингер и Уильям Стокоу, читали рукопись этой книги на разных стадиях ее создания и высказали множество полезных критических замечаний, поддержав меня, за что я им очень благодарен. Всем им я обязан моими знаниями (хотя за возможные ошибки несу ответственность я один).

В марте 1986 года Стен Хольвиц из издательства Калифорнийского университета доброжелательно отнесся к моему первому эссе и побудил меня развернуть его в полновесную книгу. В течение трех лет, которые потребовались для ее написания, он неизменно терпеливо меня поддерживал, воодушевлял и стимулировал. Пола Сизмар прочитала рукопись, сделав при этом массу ценных замечаний. Ширли Уоррен довела рукопись до набора, терпеливо внося сноски и исправления, которые я делал в последнюю минуту.

Я очень благодарен также моей племяннице, Элизабет Сакс Чейз, которая предложила название, – она обратила внимание на слова, с которыми Пирам обращается к Фисбе: «Я вижу голос…»[4]

После завершения работы над книгой я сделал то, с чего мне, конечно, следовало бы начать: я стал учить язык жестов. Особую благодарность я приношу моей учительнице Джейнис Римлер из Нью-Йоркского общества глухих и моим наставникам – Эйми и Марку Трагмен, которые упорно воевали с трудным, перезрелым учеником, убеждая меня в том, что никогда не поздно начать.

Но самую глубокую признательность я хочу выразить двум коллегам и двум издателям, которые сыграли решающую роль в том, что книга была написана и издана. Первый – это Боб Сильверс из «Нью-Йоркского книжного обозрения», который для начала прислал мне книгу Харлан Лейн, приложив к ней записку: «Вы никогда всерьез не размышляли о языке; книга Лейн заставит вас это сделать». И она заставила. Боб Сильверс обладает даром предвидения, он заранее знает, что может потребоваться другому человеку, хотя тот и сам еще об этом не догадывается. Он играет роль, если можно так выразиться, повивальной бабки идей, которые, по его мнению, должны вот-вот появиться на свет.