Зови меня Смерть - [120]
— Да, сир, — сказал Бастерхази, но прозвучало это как «нет, сир, сейчас же».
Если бы Шу могла, она бы восхитилась тем, как темный шер играет интонациями. И задумалась бы, почему его словарный запас сегодня ограничивается только «да, сир» и «слушаюсь, сир». Но какое значение имеет Бастерхази, когда Дайм умирает, а она ничего не может сделать?!
— Я милосерден, моя прелесть, — проигнорировав Бастерхази, Люкрес самодовольно улыбнулся Шуалейде. — Поэтому я поручаю шеру Бастерхази позаботиться об ублюдке. Забирай его…
— Люка! Не надо в Хмирну, прошу тебя! Люка!
— Надо, милая. Но так уж и быть, я позволю ему ехать завтра на рассвете… Стой, моя прелесть. Подойдешь к нему ближе или попробуешь лечить — убьешь его.
— Но… Люка, если не я…
— Прекрати лить слезы по ублюдку! Я и так слишком добр к нему! — нахмурился Люкрес. — Бастерхази, забирай Дюбрайна сейчас же. И помни, моя невеста желает, чтобы ублюдок остался жив.
— Слушаюсь, сир.
Шу не успела ничего сказать, как плац озарила ало-фиолетовая вспышка, с треском открылся портал, и оба, Бастерхази и Дюбрайн, исчезли.
А у Шу подкосились колени, закружилась голова — и она с трудом выдавила из себя:
— Ублюдок — это ты, Брайнон. Я сделаю все, что обещала, но ты об этом пожалеешь.
— Не думаю, моя прелесть. Не думаю. Ступай, готовься к нашей завтрашней свадьбе. Я хочу, чтобы моя невеста была ослепительна.
— Не ослепни сам, — прошипела Шуалейда, мечтая вцепиться ногтями и зубами в ненавистное лицо, разодрать его до крови, растоптать, уничтожить… и чувствуя, как в глазах закипают бессильные слезы, а она сама падает, падает…
— Я не отпускал тебя! — было последним, что она услышала перед тем, как ласковые стихийные потоки унесли ее куда-то… кажется — домой, в башню Заката… или сразу в Ургаш, неважно.
Совершенно неважно. Потому что Дайм… если Дайм умрет…
«Мы отомстим, мы отомстим, — пели призрачные голоса, укладывая Шуалейду в постель. — Наша месть будет прекрасна, изысканна и сладка!»
Глава 33. Взгляд бога
Все распоряжения бургомистра Найриссы шера Солер, сделанные со второго дня месяца каштана с. г., лишены силы. Гонорары светлым шерам Бланко, Кармона и Винсенте признаны выплаченными незаконно. Вышеозначенным шерам велено в трехдневный срок вернуть казенные средства и выплатить штраф за нарушение параграфа 17 Шерского Уложения от 901 г. до основания империи. Также вышеозначенные шеры лишены лицензии на государственную службу сроком на десять лет.
Постановление Конвента от 11 дня Каштана
Смерть капитана Лопеса и незамужней Ниньи бие Стелья по результатам расследования признана убийством из ревности.
Из отчета младшего дознавателя МБ
Стриж бие Морелле, Стриж, Новолуние, Найрисса.
Стриж вглядывался в ранних прохожих, в сумрак между домов и деревьев. Рука сама тянулась выхватить клинок, Тень стелилась под каждый шаг, манила силой и безопасностью, но Стриж держался, повторяя, как умну отрешения: «Шорох, брат мой».
Сгусток тьмы обрушился ниоткуда, вбил в Ургаш. Стриж не успел крикнуть «Стой, брат!», не успел даже подумать, как смерч боя завертел его. Мир вокруг застыл и замолк, двигались лишь двое соперников. Впервые Стриж бился с равным, впервые — без надежды на помощь и пощаду.
Он словно разделился на две части. Одна кружилась, прыгала, рассекала густой воздушный кисель шпагой и дагой, вертела обманные финты и направляла каждый удар — в смерть. «Хисс ждет, служу Хиссу!» А вторая в ужасе цеплялась за первую, отводила клинок и долбила в виски: «Это же твой брат! Остановись! Не смей!»
«Не мешай, убью!» — рыкнуло то, что было убийцей по имени Стриж, отбрасывая жалкую сентиментальность под ноги сопернику. Врагу. Жертве.
«Убью!» — отозвался эхом враг. Бывший друг. Бывший брат.
«Ни звезды, ни окружья… фонарь и веревка… ость и узел…» — зазвенел крик гадалки где-то давно и далеко, отозвался мгновенным пониманием: связь!
Себастьяно — отброшенная Рукой Бога за ненадобностью часть сознания — потянулся к своему отражению, захлестнул петлей шею себя-убийцы, из последних сил вытолкнул обоих из Тени в обычный мир. Вовремя: клинок почти достал горло брата. Рассерженная Тень зашипела, обожгла. Себастьяно ворвался сам в себя, вытесняя из тела безумное чудовище. Ослепительная боль, до рвоты, закружила его: прочь, ножницам Хисса не нужна душа!
Всего на миг он замешкался, но этого мига хватило Шороху, чтобы вывернуться и нанести удар. Тело отреагировало само. Сталь вжикнула по стали, шпаги зазвенели по булыжникам. Две даги замерли: у горла Шороха и под сердцем Стрижа. Пат, «мертвые любовники».
Не обращая внимания на разбегающихся в страхе прохожих, Стриж и Шорох застыли в смертельном объятии. Наконец Стриж смог увидеть брата: растрепанный, осунувшийся, с лихорадочно блестящими глазами, он походил на безумца.
— Шисов сын. — Шорох усмехнулся одним ртом. — Пойдем в Ургаш вместе?
— Не надо, брат. Остановись.
— Брат? — Шорох коротко засмеялся. — Ты убил моего брата и смеешь просить о пощаде? Нет уж. Сдохни.
Клинок Шороха чуть шевельнулся, на полпальца входя между ребер Стрижа. Почти не больно, только холодно.
«Ну же, — обжег шепот Тени. — Попроси меня, мальчик. Ты все равно уже мой. Но можешь еще немножко подышать и побегать!»
Любая нормальная девушка мечтает стать королевой. А Ольга Волкова – мало того, что маг Смерти, так еще и сбегает от своего жениха-короля через окно! В какие приключения она влипнет и устоит ли Академия Магических Наук, не могут предсказать даже хитромудрые драконы, которые все это и затеяли.
Просила новую жизнь? Получай. А то, что она в новом мире, с нелюбимым мужем и отвратительной репутацией – это твоя вина, нужно было чётче формулировать желания. А теперь сожми зубы, возьми в попутчики Оптимизм и Везение и карабкайся наверх, Матильда Волкова, жена проклятого князя, и кто знает, может быть, на вершине тебя ждет счастье.
Даже если ты лорд и далеко не безобидный мальчик, это не мешает судьбе подкидывать проблемы одна другой серьезнее. Над твоим родом тяготеет проклятье, властная матушка сговаривается с королем, за тобой охотятся спецслужбы двух империй. И чтобы выжить, остается только рискнуть… и выиграть. А помочь тебе в этом может странная девушка, попавшая в твой мир по прихоти Богов, и странный зверь «кошка» по кличке Собака. Короче говоря, это история о непокорной деве и властном некроманте с тяжелым характером.
Счастливые браки устраиваются на небесах. А браки своих подданных Владыка темного Морта устраивает лично! Все говорят, это благо, и вот благо добралось до меня. Я не хочу больше замуж! Тем более в другой мир, тем более за мрачного типа с надменным лицом и оскалом – воплощением ночного кошмара! Но решение принято, и за меня уже рассылают приглашения на свадьбу. Будущий муж скрипит клыками, а мне очень не хватает молотка для воспитательного процесса. Если русская женщина не хочет замуж – она туда не пойдет! Или, по крайней мере, очень быстро оттуда выйдет...
Его боятся враги и остерегаются друзья, о нем пишут таблоиды и бульварные газеты, но его жизнь скрыта от любопытных глаз высокими каменными стенами родового замка За глаза его называют Синей Бородой, но в свои тридцать шесть лет он — Великий Магистр, глава Ордена, тайный советник Правителя. Его состояние не могут оценить даже гномы, а внешности завидуют певцы и актеры… Он может справиться с любой напастью, кроме своих пятерых детей, которые решили во что бы то ни стало найти себе маму. И им плевать, что девушка, которую они выбрали, — рабыня, подарок, уплата долга…
Его боятся враги и остерегаются друзья, о нем пишут таблоиды и бульварные газеты, но его жизнь скрыта от любопытных глаз высокими каменными стенами родового замка. За глаза его называют Синей Бородой, но в свои тридцать шесть лет он – Великий Магистр, глава Ордена, тайный советник короля. Его состояние не могут оценить даже гномы, а внешности завидуют певцы и актеры… Он может справиться с любой напастью, кроме своих пятерых детей, которые решили во что бы то ни стало найти себе маму. И им не важно, что девушка, которую они выбрали, – осужденная, подарок, уплата долга…
Индонезийский марксист Тан Малака, выступивший на одном из первых съездах Коминтерна за союз коммунизма с исламизмом, в своей работе "Мадилог" ("Материализм, диалектика, логика") за 1943 г., в главе VII "Обзор при помощи Мадилога". "Верования", в начале раздела "Верования Западной Азии", пишет: "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам. Все 3 они в общем называются монотеизмом, могуществом бога. Иудаизм ограничен исключительно пределами еврейской нации, в то время как христианство и ислам оба исповедуются несколькими нациями во всём мире, сотнями миллионов человек. "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам.
Миди, фантастика с элементами фэнтези. Далекое будущее, люди освоили ближний космос и познакомились со множеством разумных существ, похожих и непохожих на людей, проживающих в галактике, космические войны и другие малые и большие конфликты остались позади и наконец-то, разделив захваченные трофеи, земляне начали осваивать дальние галактики.
С приходом нового правителя штата Морес, все вокруг начало меняться - начинают устанавливаться новые моральные нормы, правила поведения и приличия, а так же новые ограничения для тех, кто недостаточно умен или чистокровен. Людей начали косвенно выгонять из своих родных домов путем давления и расизма. Всеобщее возмущение и забастовки быстро разгоняли, а виновных сажали за решетку. Людям нужен тот, кто зажгет огонь невероятной силы, который никто не сможет погасить. .
Спустя пять лет Академию Флос Петал допускают до участия в Стихийных играх среди подростков. Кристиан Картер, не медля, поддерживает эту задумку и подает свое заявление на участие, совершенно не догадываясь, во что выльются обычные соревнования среди детей. Альтатония начинает показывать свои более темные стороны, намекая на то, что тут может стать небезопасно как для него, так и для всех людей.
За двенадцать лет жизни несправедливый и жестокий мир сильно надоедает, особенно когда единственный родной человек — твоя сестра. Кристиану повезло — ему выдался шанс уйти в новый, более фантастический мир, который, казалось бы, ждал его все это время. Хербу, их культура и странности, магия, новые знакомства, а также много тайн и секретов, которые Альтатония прятала от них на протяжении многих лет — все это им предстоит узнать на первом году обучения.
А что бы вы сделали, найдя в своём доме тетрадь с чьими-то мыслями? Естественно прочли бы. Вот и герой рассказа не удержался и сам не заметил, как привязался к чужим записям. Но дневник оказался не так прост…
Хотите вырастить Темную Владычицу? Рецепт прост. Берете одну юную принцессу, одного черного колдуна и одного светлого магистра, добавляете в пропорции страсти, лжи и предательства, приправляете свежими проклятиями и древними тайнами — и… смотрите, как все планы катятся шису под хвост. Ведь вы забыли внести в расчеты главную переменную — любовь.
«Бумажные крылья» — фантастический роман Мики Ртуть, шестая книга цикла «Дети грозы», жанр любовное фэнтези, приключенческое фэнтези. Убить ради любви — просто. Умереть ради любви — еще проще. Однако убить и умереть не вышло, так что Стрижу придется жить со своей любовью, а этому его в гильдии убийц не учили. Грезя о недоступной сумрачной принцессе, он и представить не мог, какой клубок тайн, интриг и заговоров прилагается к осуществлению мечты. И что сбежать из плена — вовсе не значит стать свободным.
Иногда, чтобы стать бессердечным чудовищем, достаточно подарить свое сердце тому, кто важнее жизни. Иногда, чтобы коснуться мечты, стоит упасть в бездну. Иногда, чтобы выжить, надо забыть все, что тебе дорого, и найти смысл заново. Иногда, чтобы увидеть свет, нужно пройти через предательство, месть и ненависть. Потерять все. И найти… Шанс. Новую судьбу. Или единственное, что может изменить мир — доверие. Шуалейда. Дайм. Роне. Стриж. Каждый из них — бессердечное чудовище. Или нет?
В моем прошлом — опасные тайны. В настоящем — изгнание и забвение. Мое будущее — монастырь или политический брак. Черный колдун и светлый магистр собираются разыграть меня, как козырную карту. За мной охотятся, как за редкой дичью. Но юные принцессы не всегда так нежны и невинны, как пишут в сказках. Так что я вовсе не собираюсь влюбляться в первого же очаровательного мерзавца. И во второго — тоже!