Зов - [56]

Луис сел на корточки, пытаясь отдышаться. С обеих сторон на него стали надвигаться тени, такие густые, что он мог разглядеть только каменную плиту у себя под ногами и капли своей собственной слюны, капавшие на нее. Этот гортанный звук перекатывался у него в ушах, и он жадно глотал воздух, чтобы как-то растворить его. Он смотрел вниз на каменную плиту и на ящичек, который все время оставался в поле его зрения. А когда тени начали рассеиваться, он увидел мокрые пятна, оставленные его потными пальцами на тиковом дереве. Он медленно приподнял голову. На траве, под деревьями, бегала большая серая собака, с черными и белыми пятнами на хвосте и голове. Сначала Луис подумал, что это волк, но это была собака, какая-то помесь с немецкой овчаркой. Она сделала несколько прыжков ему навстречу, как будто хотела поиграть, затаилась и стала ждать.

Он ясно слышал ее дыхание, чувствовал мускусный запах ее влажного меха. Он вдруг понял, что пришло время открыть ящичек.

Крышка открылась. Кинжал, лежащий внутри, был из камня — и лезвие и рукоятка.

Луис взялся за рукоятку, и ящичек упал на землю. Ему казалось, что ящичек падает как в замедленном кадре. У пав, он разлетелся на куски. Собака часто и тяжело дышала, потом вдруг понеслась в сторону леса. Луис последовал за ней.

Он бежал без всякого усилия. Было очень легко дышать, влажный вечерний воздух был напоен запахами трав.

Перед собой Луис видел серую собаку, она то останавливалась, то снова бросалась вперед, а Луис несся напролом через кусты вслед за ней.

Он знал, что может убить собаку. Он чувствовал себя таким сильным! Сила разливалась по всему телу, дыхание было ровным. Он сжимал каменную рукоятку, а она казалась ему продолжением его руки. Кусты царапали ему ноги, но он почти не замечал этого.

Он огибал деревья, все время держа собаку в поле зрения. Но ведь она ни в чем не повинна, вдруг подумал он и остановился. Это животное было, но существу, невинным, чистым. Нет! Собака ощущала ту же жажду крови, которую чувствовал он. В своей генетической памяти она слышала ту же тихую музыку погони, которую слышал сейчас Луис: гулкий стук сердец, вой, отдававшийся в ушах, и короткие, как от боли, крики. Животное совсем не было невинным. Когда он снова побежал, то уже потерял из виду свою жертву.

Он перепрыгнул через бревно и снова заметил собаку. Она остановилась, тяжело дыша, повернув к нему морду. Казалось, она ждала его.

Луиса и собаку разделяло небольшое пространство, свободное от деревьев, и вдруг его разобрал смех. Он представил, как нож вонзится в горло собаки, как длинный коготь. Он сожмет ей пасть, отогнет назад голову и оторвет. Он бросился к собаке, которая стояла, поджидая его.

Луис набрал в легкие воздух и прыгнул.

Когда его ноги еще не коснулись земли, собака тоже прыгнула, но не в сторону, а вверх перед нападавшим на нее человеком, и, когда его нож ударил пустоту, Луис увидел, всего лишь на мгновение, картину, которая вонзилась ему в сердце, как холодное лезвие ножа.

Собака подпрыгнула на шесть футов, встала на задние лапы, и вдруг, о ужас, ее передние лапы и голова превратились в руки и голову Ноя Таггерта, безобразно искривленные и местами покрытые шерстью.

Луис ждал, что ударится о твердую землю, но вместо этого стал проваливаться в бездну. То время, которое он падал с края заброшенной каменоломни, заняло всего лишь несколько мгновений, но за эти мгновения он вспомнил все: он вспомнил тех, кто был тогда на вечеринке, и конкурс, и то, что было до конкурса. Он вдруг понял, что все подстроено. Их с Даной выбрали. Он должен был защитить ее, заслонить, как птица крыльями…

Через миг он упал на плоский камень, который как будто поджидал его — громадный молоток, со страшной силой ударивший его по плечам, шее и черепу. Луис попытался крикнуть со дна каменной ямы, предназначенной для вырезания квадратных каменных монолитов, но его обступала удушающая темнота, по другую сторону которой находилась Дана.

Зверь Ной Таггерт парил в воздухе, рассматривая разбитое тело, лежащее внизу на глубине пятидесяти футов. Когда оно перестало шевелиться, собака-зверь вновь оказалась на краю обрыва, оскалив пасть и рыча.

Наконец она понеслась обратно в лес, постепенно вновь приобретая человеческие формы. Подумать только, размышлял Таггерт, подходя к дому, Луис действительно верил, что нужен ему. Он уже шел по дорожке, вымощенной каменными плитами, обогнул угол дома и стал спускаться вниз по холму.

24

Дана уже полчаса как приготовила ужин и поставила его в холодильник. Она собирала вещи в спальне, когда вдруг услышала шум внизу. Такое впечатление, будто раздавили фужер, предварительно завернув его в полотенце.

Сначала она подумала, что поставила фужеры на самом краю полочки, и один из них упал. Но фужеры, которые она сполоснула и вытерла, уже стояли на столе. Потом она вообразила, что вернулся Луис и что-то уронил, пытаясь сделать ей сюрприз. Может быть, он хотел поставить в вазу цветы? Она бросила джинсы в открытый чемодан на кровати и пошла к двери.

— Луис? — позвала она.

Не услышав ответа, Дана шагнула к лестнице. Она прислушалась, но было тихо, только легкое поскрипывание ступеньки под ее ногами.