Зов любви - [22]

– Ты будешь водить меня по разным замечательным местам, чтобы показывать, как редкую птицу или как феномен?

– Дорогая, по-моему, ты одновременно и то, и другое.

– Ты действуешь так из любви ко мне или из гордости?

– Мне кажется, из-за того и из-за другого. Ты заметишь, что за те несколько часов, что я проведу с тобой, я постараюсь выучить еще арабские слова, но сейчас, покидая этот бар, я бы хотел сказать всем: «Ма эс салама».

– Что это значит, Ален?

– До свидания.

Оказалось, что Ален был прав в своих предположениях. Если в баре «Harry's» сразу же установилось молчание с появлением Хадиджи, то ее появление в баре гостиницы «Ритц» было, конечно, не таким. Казалось, оно не произвело особого впечатления, разговоры только чуть стихли, но посетители здесь были совсем другого рода, и возможно, что это впечатление было намного сильнее. Казалось, что в зал бара вошла принцесса из «Тысячи и одной ночи», которую здесь давно ждали.

К ним сразу устремился официант, чтобы предложить самое лучшее место, как обычно они говорят. Впрочем, если вы спросите любого бармена или официанта шикарного ресторана, какое место является самым лучшим, трудно ожидать определенного ответа. Каждый раз они выбирают место соответственно моменту и посетителям.

Зал был полон богатых, разукрашенных, безвкусно одетых американок. Все они были увешаны драгоценностями, масса украшений, блесток, перьев мельтешила в глазах. На них были самые разнообразные вечерние платья или, как они еще называют,– «наряд для коктейля», длина и декольте этих платьев были на грани элегантности и бесстыдства; особенно если принять во внимание возраст этих американок. Все они были окружены молодыми людьми, годившимися им в сыновья или даже во внуки, единственным достоинством которых была способность терпеливо выслушивать их бесконечную болтовню.

Это сборище безобразных, безвкусно одетых американок было похоже на ярмарку попугаев. Эти красавицы были продуктом институтов красоты, их можно было демонстрировать на выставке достижений современной пластической хирургии, но их пронзительные громкие голоса сразу же выдавали американок с ужасным акцентом, который по сравнению с приятным акцентом Хадиджи казался оскорблением французской речи. Отсутствие скромности в нарядах, поведении и разговорах этих стареющих красавиц из Америки переходило в бесцеремонность, а иногда даже в развязность.

Алена очень забавляли эти разговоры, потому что невольно он слышал, как эти американки начали между собой спорить, кто же такая эта красавица. Воспитанные на репортажах из светской хроники, журналах, во множестве издающихся в Америке, они быстро пришли к выводу, что это дочь одного из индийских махараджей, которая приехала сюда вместе со своим мужем, принцем из Саудовской Аравии. Ни одна из них не могла даже предположить, что эта пара встретилась не более суток назад, что они провели ночь в какой-то заурядной гостинице и теперь пришли сюда взглянуть на высший свет.

Хадиджа смотрела на все это очень спокойно, возможно, она вспомнила слова пророка о том, что женщины должны благожелательно относиться друг к другу и не забывать о том, что все они созданы из ребра мужчины, и нужно воспринимать их такими, какие они есть. Пытаться их исправить все равно, что пытаться исправить ребро, скорее его можно сломать.

Ален обратился к ней:

– Что скажешь, дорогая?

– Я слушаю шум их голосов и думаю, хорошо, что я не знаю английского, потому что так мне легче догадаться, о чем они говорят на самом деле.

– Давай выпьем шампанского и забудем об этих американках, тем более, что оно более свойственно Франции.

Когда принесли шампанское, она спросила:

– Почему ты не заказал, как вчера вечером, «Перье-Жуэ» пятьдесят второго или пятьдесят девятого года?

– Ну у тебя и память! Ты все заметила. В какое-то мгновение я подумал заказать это вино, тем более, что здесь, конечно, есть все вина, особенно хорошие. Но, подумав, я решил, что это будет несправедливо по отношению к нашим воспоминаниям о первых мгновениях счастья, которые мы провели вместе. Поэтому «Перье-Жуэ» мы будем заказывать только тогда, когда снова окажемся в этой гостинице или захотим вспомнить об этой встрече.

– Значит, ты хочешь почаще возвращаться в эту гостиницу?

– Я буду возвращаться туда только с тобой, Хадиджа, и, конечно же, не очень часто. День или ночь, когда мы решим вернуться туда, будет для нас возвращением на место встречи первой любви.

– А куда мы пойдем ужинать?

– Ты уже голодна?

– Да, с тех пор, как мы позавтракали с тобой утром, я еще ничего не ела, поэтому, конечно, проголодалась.

– Что ж, аппетит является признаком хорошего здоровья. Если такая женщина, как ты, посетила сегодня бар гостиницы «Ритц», есть единственный ресторан, достойный ее,– «Максим».

Ален подозвал официанта и попросил, чтобы тот по телефону заказал им место в ресторане «Максим».

– Ты завсегдатай ресторана «Максим»? – спросила Хадиджа.

– Да, было время, когда я часто туда наведывался, но ко всему привыкаешь, все надоедает. Рестораны – как женщины.

– Значит, у тебя было много женщин, Ален?

– Нет, не нужно преувеличивать, но достаточно для того, чтобы еще интересоваться ими.