Зов любви - [14]

Он хотел бы скорее припасть к ней, чтобы утолить свою страсть. Она тоже поняла, что без него ее жизнь до этого была сплошной пустыней. И эта гостиница стала для них чудесным оазисом.

Когда они немного отдохнули, она прошептала:

– Дорогой, дай мне все же немного шампанского. Пока она пила из бокала, он поддерживал ей голову.

– Знаешь,– сказала она,– этот напиток мог быть и хуже. И еще, ты, наверное, самый прекрасный из всех любовников.

– А ты – самая чудесная из всех женщин. Откуда ты, Хадиджа?

– Если мы не должны больше встретиться, зачем тебе это знать? А если мы увидимся снова, ты очень скоро все узнаешь. Не будь одним из тех европейцев, которые очень любознательны и хотят все узнать в самое короткое время. Позволь времени осуществить то, что должно случиться. И думай о словах мудреца, который сказал: «Сердце свободного человека – хранилище секретов». А ты? Если я спрошу, откуда ты, ты мне ответишь?

– Конечно. Знай, что я свободен, что я люблю приключения и что ты меня очаровала. Из всех женщин, которых я знал, ты первая, с кем я совершенно не скучаю. Я даже спрашивал себя, может ли это пройти когда-нибудь.

– Это проходит, Ален. Будь уверен. Рано юга поздно этот день приходит. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы это случилось как можно позже, потому что ты мне тоже очень нравишься.

– А тебе это удастся?

– Есть единственный способ, тот, которым пользовалась Шахерезада. Мужчина – это вечный ребенок, которому нужно все время рассказывать сказки, и эти сказки всегда должны быть новыми и интересными.

– Ну что ж, я тебя слушаю.

– Жил-был однажды один прекрасный принц. Впрочем, он, может быть, и не был принцем, но у него было очень щедрое, доблестное сердце. В огромном городе, где он чувствовал себя печальным, он встретил, совершенно случайно, женщину, приехавшую из очень далекой страны, и которая сама, возможно, тоже была принцессой. Они сразу же понравились друг другу, разговорились и полюбили друг друга. Неожиданно они оказались бок о бок в одной кровати, как будто они были муж и жена. Но вместе с тем пока еще они были чужими друг для друга. Это было всего-навсего приключение. Она боялась оставить его и думала, что и он испытывает те же чувства. Но если бы он сказал ей: «Оставайся возле меня», она бы сделала это с большой радостью. Вот и вся моя маленькая сказка, она закончена.

– У нее нет счастливого конца,– сказал он.– Позволь мне закончить: Хадиджа, оставайся со мной.

И снова они стали близкими друг другу, стали одним существом... Позже он снова спросил ее, стараясь быть как можно хитрее:

– Скажи, пожалуйста, эта Шахерезада, которая рассказывала такие прекрасные сказки, она была похожа на тебя?

– Никто не может сказать, насколько она была красивой. Ни одна современная женщина не должна быть похожа на нее сегодня. Когда я была еще у себя на родине, я узнала, что персидский халиф, встретив впервые Шахерезаду, посмотрел на нее, и она ему очень понравилась. Она тоже подняла на него глаза и остановила на нем взгляд. Они начали разговор между собой, разговор только глазами, без слов. Этот разговор перемежался только нежными вздохами, которые в самый короткий момент могли сказать больше, чем многочасовые словесные излияния. Чем больше она на него смотрела, как я на тебя сегодня, тем больше она находила в его взгляде уверенность в том, что она ему не безразлична. И она считала себя самой счастливой женщиной в мире.

Очарованный, Ален слушал ее нежный голос со все возрастающим восхищением, и ему казалось, что он находится не в заурядной гостинице где-то в Европе, далеко-далеко, по другую сторону моря, на одном из дивных, диких берегов, по пескам которых ступают ноги чудесной, дивной принцессы.

Нежный, мелодичный голос продолжал:

– Наконец Шахерезада отвела взгляд от прекрасного халифа и приказала, чтобы слуги начали петь. Они уселись вокруг них и одна из служанок, негритянка, настроив свою лютню, начала петь чудесную песню о любви.

– Рассказывай еще, Хадиджа.

– Да ты ненасытен! Но я остановилась как раз потому, что, как известно, в то время, как исполнялись песни о любви, а персидский халиф их слушал, они с Шахерезадой поглощали самые приятные, самые редкие яства. Не знаю, как ты, Ален, но я уже проголодалась. О, я очень голодна! Не мог бы ты приказать слугам этого дворца принести что-нибудь поесть.

Он машинально повторил: «Слугам этого дворца...» и потом рассмеялся:

– Боже мой, я даже забыл! Я действительно чувствовал себя в каком-то дворце. Ну что ж, мы можем позвать сейчас кого-нибудь, конечно, не рабов, но... слуги же здесь есть!

Он позвонил. Прошло несколько минут, необходимых для того, чтобы Владимир поднялся по лестнице, и, наконец, старый слуга тихонько постучал в дверь.

– Скажите, вы можете подать нам что-нибудь поесть?

– О, поверьте мне, месье, я очень не хотел бы вас огорчать, но я ничего не могу вам предложить. Дело в том, что наше заведение не предполагает услуг такого рода, нам нечего подать к столу. Может быть, я смогу найти коробку печенья, но, боюсь, оно уже не свежее.

– Короче говоря, это печенье, конечно, не подойдет к шампанскому. Хорошо, ничего не нужно, спасибо.