Зов костяных кораблей - [15]

Ветрогон издал пронзительный крик и выскочил из каюты с поднятым вверх клювом, словно был существом великих достоинств, слишком важным для супруги корабля и ее глупых обычаев. Миас дождалась, когда он уйдет, и снова уселась на стул.

– А что думаешь ты, Джорон Твайнер? Ты готов их казнить только из-за слов твоего друга?

Он задумался.

– Прежде – вполне возможно, – сказал Джорон и уселся на стул напротив Миас. – Но прежде я бы бросил ветрогона на произвол судьбы, чтобы избавиться от страха перед ним.

– Ты думаешь, что он их боится? – Миас сверкнула глазами.

У нее уже имелись собственные мысли на сей счет; конечно, иначе и быть не могло, они были у нее всегда. Он являлся для нее слушателем, которому следовало улавливать ее идеи и возвращать ей обратно, взглянув на них по-новому, как если бы они являлись странным и новым существом, поднявшимся из глубин.

– Может быть, он их и не боится, но совершенно определенно испытывает дискомфорт, – ответил Джорон. – Он говорит о них с очевидной тревогой.

– Он постоянно испытывает тревогу, – заметила Миас.

– Но тут все иначе.

Наступило молчание, пока Миас размышляла. Потом она встала.

– Давай вместе отправимся на «Сокровища девы», – сказала она. – Мы поговорим с лишенными ветра, и ты скажешь, что о них думаешь. – Она улыбнулась. – Испытывают ли они «дискомфорт».

Их доставили на другой корабль гребцы, слишком малое расстояние, чтобы использовать крыло-лодки, – Меванс на корме задавал ритм, там же разместились Нарза и Анзир. Джорон стоял с Миас на носу, и они вместе смотрели, как растет коричневый борт торговца.

– Ты уже решила, что с ними делать? – спросил Джорон.

Она покачала головой.

– Я послала Коксварда, чтобы он внимательно осмотрел «Сокровища девы». Это большой корабль, который может оказаться полезным, если удастся удерживать его на плаву, но если нет – мертвый груз.

– Мастер костей – лучший специалист по кораблям, что у нас есть, – ответил Джорон.

– Какая-то часть меня рассчитывает, что мы сможем оставить его здесь, – сказала Миас. – Тогда не потребуется разбивать команду на две части.

– Так почему бы сразу это не сделать? – поинтересовался Джорон.

Она смотрела на корабль, который тихонько покачивался на волнах, размышляя над вопросом Джорона.

– Потому что он нам нужен. У Ста островов и Суровых есть сотни кораблей для ведения войны, а наше маленькое движение за мир держится между ними, плохо снаряженное и не готовое к нападению врага. – Она усмехнулась, потом подхватила лестницу, сброшенную вдоль борта «Сокровищ девы», и ловко полезла наверх. Джорон последовал за ней, не так быстро и с огромной осторожностью.

Наверху их уже ждал мастер костей Коксвард. Он также закутался в плотный плащ, защищаясь от холода, и Джорон знал, что под ним его тело забинтовано для защиты пораженной язвами кожи – у него была болезнь гниль-кейшана, которая постепенно его поглощала, обычная судьба мастеров костей и тех, кто занимался обработкой тел морских драконов.

– Он сможет летать по морю, супруга-корабля, – сказал Коксвард, который не выглядел довольным. – Но этот корабль, – он дважды топнул ногой по потрескавшемуся сланцу палубы, – никто бы не назвал счастливым. Его бы следовало отправить к Старухе, ведь ему никогда не избавиться от вони страданий.

– Тут я не стану с тобой спорить, Коксвард, но он нам нужен. Ты можешь сделать так, чтобы на нем было возможно находиться?

– Ну… – Он сделал глубокий вдох. – Мы вытащили полки из трюма. Там все еще воняет, как во внутренностях кейшана, и тут ничего не изменить. Моя команда начала работу с правой части. – Его лицо оставалось мрачным.

– Они будут награждены за работу, – обещала Миас. – Я знаю, что это трудная задача.

– Там внизу есть еще трупы, супруга-корабля, – тихо сказал он. – Она кивнула и коснулась его руки. – Мы собираем тела на нижней палубе, – продолжал он. – Мы уже начали выбрасывать их за борт, но такое количество может привлечь крупных морских хищников, а нам это совсем ни к чему.

Миас кивнула.

– А где Гаррийя? – спросила она.

– Она превратила каюту супруги корабля во владения Старухи, – ответил Коксвард и смущенно отвернулся, – для лечения.

– Я поговорю с ней, – сказала Миас. – Продолжай работу, Коксвард, ты знаешь, что я тебе благодарна.

Оттуда они отправились в бывшую каюту супруги корабля. Миас постучала, и услышала ответ Гаррийи:

– Входите, супруга корабля. Входи, Зовущий.

Внутри небольшая каюта изменилась. Большую часть мебели убрали, в центре полыхала жаровня. Гаррийя, маленькая и скрюченная, присела на корточки перед жаровней, рядом с ней на стуле супруги корабля пристроился юноша, глаза которого были плохо сфокусированы.

– Гаррийя, – начала Миас, но старуха подняла руку, чтобы ее остановить.

Если бы так поступил кто-то другой, Миас пришла бы в ярость и призвала Серьезного Муффаза, чтобы он принес свою веревку, но здесь промолчала.

Гаррийя наклонила юношу на себя. Тряпье, в которое он был одет, не скрывало язвы, покрывавшие его тело. Джорон заметил, что старая женщина что-то жует. Затем она вытащила катышек разжеванных листьев и засунула их юноше в рот, потом набрала воду кружкой из стоявшей рядом миски и помогла ему запить катышек, поглаживая его горло, чтобы помочь проглотить. Когда он справился с этой задачей, она принялась мягко покачивать его, с закрытыми глазами напевая мотив без слов. Мелодия показалась Джорону знакомой, и в тот момент, когда он ее почти узнал, юноша открыл глаза, закашлялся и стал делать глубокие хриплые вдохи. Его слабые мышцы заработали, он попытался драться или бежать, Гаррийя крепко его держала, что-то тихонько продолжая говорить на ухо.