Зоренька - [2]
— Кушайте, красавицы, соты медовые, пряники душистые, орехи калёные!
И мамушка Варварушка ему поддакивает:
— Кушайте, красавицы: веселее будете, румянее станете!
Увидели их татары, велели сейчас же сластями красавиц попотчевать. И старики понесли им своё угощение:
— Кушайте, кушайте на здоровье!
Обступили их девушки; одни весело посмеиваются, другие молча глядят, третьи печалятся, отворачиваются.
— Кушайте, девицы, кушайте, красавицы!
Ещё издали увидала Крупеничка свою мамушку Варварушку. Сердце так в груди и запрыгало, а лицо побелело. Чувствует она, что неспроста явилась старуха и неспроста не признаёт её, а идёт к ней словно чужая: не здоровается, не кланяется, идёт прямо на неё, во все глаза глядит и только громким голосом твердит одно и то же:
— Кушайте, милые, кушайте!
Старичок тоже покрикивает, а сам во все стороны раздаёт кому орехов, кому мёду, кому пряников — и всем стало вдруг весело.
Подошёл старичок поближе к Крупеничке да как выбросит в воздух, в левую сторону от неё, у всех над головами, целую горсть гостинцев, да ещё горсть, да ещё горсть, а когда кинулись со смехом ловить да подбирать гостинцы, он взмахнул рукавом над Крупеничкой в правую сторону — и Крупенички не стало, а упало вместо неё на дорогу малое гречишное зёрнышко.
Мамушка бросилась за ним на землю, схватила зёрнышко в руку и зажала крепко-накрепко, а старичок махнул и над нею рукавом — и вместо Варварушки поднял с земли дорожный посох.
— Кушайте, кушайте, красавицы, на здоровье!
Отдал он поскорее все остатки, встряхнул пустой мешочек, поклонился всем в знак прощания и пошёл потихоньку своим путём, опираясь на посох. Татары ему ещё воловий пузырь с кумысом на дорогу дали.
Никто и не заметил сразу, что невольниц стало на одну меньше.
Так возвратился благополучно старичок на тот самый берег, где повстречался с мамушкой Варварушкой, где вдоль по озеру раскинулись зелёные широкие листья и белыми звёздами по воде цвела одолень-трава. Кинул он оземь посох дорожный — и перед ним опять стоит мамушка Варварушка: правая рука в кулачок зажата и к сердцу приложена — не оторвёшь.
Спросил её старичок:
— Укажи мне: где здесь у вас поле, никогда не паханное, где земля, никогда не сеянная?
— А вот тут, около озера, — отвечает Варварушка, — поляна никогда не пахана, земля никогда не сеяна: цветёт она, чем сама засеется.
Взял тогда старичок из рук её гречневое зёрнышко, бросил его на землю несеяную и сказал:
— Крупеничка, красная девица, живи, цвети, молодейся добрым людям на радость!.. А ты, греча, выцветай, созревай, завивайся — будь ты всем людям на угоду!
Проговорил — и исчез старичок, как будто никогда его здесь и не было. Глядит мамушка Варварушка, протирает глаза, будто спросонья, и видит перед собой Крупеничку, красавицу свою ненаглядную, живую и здоровую.
А там, где упало малое зёрнышко, от шелухи его зазеленело невиданное доселе растение, и развело оно по всей стране цветистую душистую гречу, про которую и теперь, когда её сеют, поют старинную песенку:
Во время посева, 13 июня, в день гречишницы, в старину всякого странника, бывало, угощали кашей досыта.
Странники ели да похваливали и желали, чтоб посев был счастливый, чтобы гречи уродилось на полях видимо-невидимо, потому что без хлеба и без каши — ни во что и труды наши!
1919
ЗОРЕНЬКА
I
Возвратился с охоты царь Косарь. Охота была удачная, и Косарь развеселился. Бросил поводья, едет да поглядывает по сторонам, поглядывает да посвистывает.
— Сильней меня никого вокруг нету. И умней и вольней меня никого нету. Хочу — свищу, хочу — казню, хочу — дела делаю!
Ехал он лесной дорожкой.
Впереди бежали собаки, шли псари и хранители, по сторонам ехали дружинники, позади — охотники и обозники со всяким добром. И вдруг среди леса повстречался им пустынник-звездочёт, худенький седой старичок, о котором шла молва, будто он видит будущее и знает обо всём, что должно случиться.
Этот пустынник и предрёк царю Косарю, что есть на свете человек и умней его, Косаря, и сильней его, который сначала завладеет его единственной дочерью, а через год завладеет и всем царством его. Завладеть — завладеет, но себе не возьмёт, а разделит его всем людям поровну. И человек этот скоро появится.
Не понравилось Косарю такое пророчество. Ничего не сказал он пустыннику, отъехал от него прочь, как будто и не слыхал ни слова. Едет дальше, а сам всё думает: «Прийти-то, может быть, такой человек и придёт… Но только унесёт ли он от меня свою буйну голову?..»
И стал Косарь придумывать, как избавиться от людей, помышляющих завладеть его дочерью. Завладеть ею никто силою не может — достаточно могуч для этого сам царь Косарь. Завладеть ею можно только через замужество, а она как раз в таком возрасте, когда только и жди со всех сторон женихов. Да и красавицей уродилась дочка его любимая, Зоренька. Такой красоты ни сам Косарь никогда нигде не видал и от других никогда про такую не слыхивал — вот какая была Зоренька, дочка его красавица!..
