— Не хотите ли осмотреть весь клуб? Ведь мы считаем вас основателями нашего общества.
Но ни в одну из комнат войти мы не могли, поэтому доктор ограничился тем, что поочередно заглянул в маленькие распахнутые дверцы. Я последовал примеру доктора.
Вы себе и представить не можете, до чего горазды на выдумки мелкие грызуны. Их комнаты были похожи на человеческие, в них стояли столы, стулья, кровати с одеялами и подушками.
— А вот здесь у нас, — вдруг гордо сказала белая мышь, — зал заседаний правления клуба.
Доктор заглянул в раскрытую дверцу, и вдруг лицо его удивленно вытянулось. Он повернулся ко мне и взволнованно сказал:
— Стаббинс, а ну-ка взгляни. Может быть, мне все это мерещится? Мне кажется, что на меня оттуда смотрит человек.
Я тоже взглянул в зал заседаний правления и рассмеялся.
— Конечно, на вас оттуда смотрит человек, — сказал я. — К тому ^се удивительно похожий на вас. Это ваш пропавший портрет.
Тут я услышал, как белая мышь за нашими спинами бранила большую серую крысу.
— Разве я не говорила тебе, — визжала она от злости, — чтобы ты убрала портрет со стены, а теперь мы из-за тебя потеряем нашу единственную картину.
Доктор еще раз прильнул глазом к дверце и воскликнул:
— Действительно! Мой портрет!
Затем он повернулся к белой мыши и строго спросил:
— Как он к вам попал? Я с ног сбился, разыскивая его. С каких это пор вы занялись воровством?!
Мышь, хоть и была белой, покраснела от стыда.
— Если рассудить по чести, — начала она оправдываться, — это была вовсе не кража. У нас живет очень много мышей, которые переняли от людей их привычки. Так вот, одна из наших подруг всю жизнь прожила в ратуше и видела, что над креслом бургомистра висит портрет короля. Она-то и предложила нам повесить над креслом председателя ваш портрет. Но где же нам было взять его? И тогда к нам на помощь пришла тюремная мышь. Она родилась и выросла в тюрьме, и от этого совесть у нее не очень чувствительная. Зато она веселая, смелая и знает уйму всяких историй о кражах, убийствах и похищениях. По вечерам мы слушаем ее затаив дыхание. Именно она, — продолжала белая мышь, — нас и выручила. «Я знаю, где достать портрет доктора Дулиттла. Он стоит на камине в его же доме». Нам понравилось ее предложение, и в тот же вечер, когда вы улеглись спать, тюремная мышь отправилась к вам домой, потихоньку и взяла ваш портрет и принесла его сюда. Господин доктор, давайте не будем называть это кражей, давайте скажем, что вы одолжили нам портрет. Ведь вы его у нас не отнимете?
Джон Дулиттл улыбнулся в ответ.
— Нет, не отниму, здесь он совсем неплохо смотрится. А кроме того, я очень польщен тем, что вы пожелали поносить в клубе мой портрет. Будем считать, что я вам его подарил. Но только берегите его хорошенько, чтобы он не испортился. И не говорите ни слова Крякки, иначе она задаст вам взбучку, ее вы, пожалуй, не сможете уломать.
— Мы будем держать язык за зубами, — заверила Джона Дулиттла белая мышь. — А теперь, доктор, я, с вашего позволения, дам сигнал к началу праздника.
Мы отошли к стене и присели на корточки. Белая мышь ударила в гонг, и тут же крысы и мыши заполонили весь зал. Они быстро втащили столы, сделанные из дерева, и «стулья» — это были пустые жестяные банки, шитые мышами напрокат в приюте для бродячих собак. Когда все расселись, появились официанты и уставили столы блюдами, приготовленными из крошек сыра, орехов, вяленой рыбы, хлебных корочек и яблочных семечек.
Глава 12. Праздник Нового месяца
Праздник удался на славу. Правда, ни я, ни доктор не могли с уверенностью сказать, что мы наелись. Блюд было очень много, но подавали их в скорлупках грецких орехов и шляпках желудей. Можете себе представить, сколько надо было съесть, чтобы хоть как-то заморить червячка.
Однако мы так увлеклись происходящим, что уже не замечали, сыты мы или голодны. Ведь мы впервые присутствовали на мышином празднике. Кому еще доводилось сидеть за столом вместе с пятью тысячами мышей?
Поначалу крысы и мыши долго спорили, кто где сядет. Всем хотелось устроиться поближе к доктору Дулиттлу. Наверняка каждая из них думала, как в старости будет рассказывать своим внукам: «На этом празднике меня посадили по правую руку от самого доктора Дулиттла».
Наконец все расселись и официанты подали на стол. Сразу же воцарилась тишина, и слышно было только, как похрустывают на острых зубках орехи и хлебные крошки. Так продолжалось довольно долго.
Когда все было съедено и выпито, убрали со стола, а дверь на кухню занавесили банановой кожурой. Белая мышь, она же первый председатель клуба крыс и мышей, поднялась со своего места, с достоинством окинула взглядом собравшихся, откашлялась и потребовала тишины, хотя и так было тихо, как в могиле.
И тут она снова произнесла речь. Она долго говорила о том, что рада приветствовать доктора Дулиттла на празднике Нового месяца. Затем она принялась рассказывать мышам и крысам о заслугах доктора. Самыми любимыми словами в ее речи были: образование, воспитание, исторический поворот.
— А самое главное для нас, — говорила она, — это то, что в будущем усилия доктора принесут прекрасные плоды.
