Зонтик для террориста - [17]
Токо выключила телевизор. Опять стало тихо.
Я вздохнул. Вздох, копившийся во мне в течение двадцати двух лет, высвободился и растаял в тишине.
— Мне совсем не до этого, — наконец ответил я. — Да, и настоящего имени моего не назвали, и фотографию не показали.
— До поры до времени. Но в журналах наверняка церемониться не будут. И имя поместят, и фотографию.
— За эти двадцать с лишним лет я ни разу не фотографировался.
— Но многие тебя знают. Можно сделать монтаж или нарисовать портрет. Полиция позовет человек сто и сделает фоторобот: здесь так, тут эдак. И студенческие фотографии разыскать не проблема, наверное.
— Может быть. А как ты считаешь: я связан с этим взрывом?
Токо покачала головой:
— Я не такая дура. Я же заглянула к тебе в комнату. Сделать бомбу ты бы не смог, да и мотивы отсутствуют. Единственно возможный мотив: эти двадцать с лишним лет ты продолжал сохнуть по моей матери, смастерил огромную бомбу и решился на убийство. Ну разве хоть один нормальный человек подумает о тебе такое? К тому же хотя ты и чудной, и царя в голове у тебя нет, к отпечаткам пальцев ты относишься внимательно. Трудно представить, чтобы ты, как новичок, наследил на месте преступления. Любому ясно: ты к этому делу отношения не имеешь. Наверное, и в полиции так считают, хотя и называют тебя важным свидетелем.
Она выдохнула дым, посмотрела ему вслед, а потом перевела взгляд на меня.
— Пойдешь в полицию?
— Нет, не пойду.
— Почему? Раз ты не связан с этим делом, то ты простой свидетель. По старому взрыву срок давности уже истек. Мама говорила, что это был несчастный случай.
— Конечно, по старому делу меня привлечь нельзя. Но под предлогом добровольной явки с повинной они промурыжат меня несколько дней.
— Но это можно вытерпеть. Почему ты не пойдешь?
— В знак протеста.
— Потому что «полиция — орган государственной власти, применяющий насилие»?
— Теперь я об этом не задумываюсь. По-моему, дело в привычке.
Она пристально посмотрела на меня и сказала ошеломленно:
— Ты в своем уме?
— Двадцать два года я жил одной и той же жизнью. Половина того, что я прожил. Мне не хочется сейчас менять то, к чему я привык.
Она молча смотрела поверх меня, а потом произнесла:
— Я уже говорила. Ты динозавр.
Я пригубил виски.
— Ты сама сказала, что хочешь знать, почему с твоей матерью случилась трагедия. Объяснений нет. И, как ни крути, слишком много совпадений. Вероятность такая же, как если бы на нее упал метеорит. Я тоже хочу знать почему. Не от полиции и не из СМИ.
— Я уже справилась со своими чувствами. — На мгновение она опустила глаза, но тут же посмотрела на меня и улыбнулась. — Ты редкий зверь. Будто не из нашего времени. Сейчас конец века. Ты в курсе?
— В курсе. Я знаю, я старомоден. Но что с этим поделать. Не исправишь. Так же как не избавиться от страсти к алкоголю.
Она продолжала улыбаться. Сказала спокойно:
— Тогда расскажи мне о том, что случилось, во всех подробностях.
Я призадумался. Существуют ли причины, по которым я должен ей все выкладывать? Причины существовали. Я был связан с ее покойной матерью. Именно Токо сообщила мне о ее смерти. Полдня не прошло, как разыскала меня. Я кивнул и начал свой рассказ. Я поведал ей о том, что был в парке, почему там оказался, как увидел место взрыва. О странном якудза по фамилии Асаи. И о том, как на меня напали неизвестные парни. Хотя все это случилось вчера, казалось, я рассказываю сказку столетней давности. Кое-что я утаил, но был с ней честен.
Я закончил свою историю, она молчала, погрузившись в размышления. Потом изрекла:
— Случайное совпадение для вас троих. Включая маму.
Я кивнул.
— Ты и о Кувано знала?
— Слышала от мамы.
— А когда мама стала рассказывать тебе о нас?
— Я говорила тебе, как мама узнала, где ты живешь, да? Это было ровно два года назад. Тоже в конце осени. С тех пор она стала упоминать о тебе. Мы разговаривали с ней раз в неделю по телефону. На разные темы. Как подруги. И мужикам тоже кости перемывали. И вдруг зашел разговор о тебе. А потом она стала говорить о тебе постоянно, все больше и больше. В основном о том, как вы жили вместе. Хотя это и длилось каких-то три месяца. Похоже, для мамы ты был главным номером в сборной мужиков-придурков. Теперь я, кажется, понимаю. Ее рассказы были полны ностальгических воспоминаний о милых временах. Как музыка ретро.
Я грустно улыбнулся. Как это похоже на Юко. Да и из рассказа Токо становилось понятно, что она унаследовала материнскую кровь.
Я спросил:
— Но почему она рассказывала тебе об этом?
— Не все в ней поддавалось обычной логике. Ты и сам, наверное, знаешь ее характер.
— Знаю, но ваши отношения выходили за рамки обычных отношений матери и дочери.
Она сурово посмотрела на меня:
— А что, они должны быть обычными?
— Нет, — ответил я.
— Между прочим, ты не все мне рассказал.
— Все.
— Ты не упомянул о том, что произошло с вами в семьдесят первом году.
— Так ты же слышала об этом в новостях.
— Вот уж не думаю, что все на самом деле так, как говорили в новостях. А какие отношения были у тебя с Кувано?
— Тебе это знать необязательно.
— Что такое?! — Она была готова сожрать меня с потрохами. — У меня есть право знать. Я, как дура, по твоему совету обошла весь универмаг и только потом вернулась домой. К тому же я сейчас — мишень для вездесущих СМИ. Дочь погибшей от взрыва дочери депутата парламента. Для подонков такое происшествие — лакомый кусок. Когда я вышла от деда, вокруг было битком набито соглядатаев с камерами наперевес. Да еще и следователь снова заявился. Я, правда, сказала ему, что времени у меня сейчас в обрез, пусть приходит завтра, и он ушел. Но если бы не дед, он разговаривал бы со мной по-другому. В целях предосторожности я поймала такси и поехала на этот раз в универмаг на Сибуе. Такое впечатление, что польза от сегодняшнего дня только в том, что я освоила, как уходить от слежки. В любом случае во время заупокойной службы и похорон мое лицо покажут по телевизору. А может, и в светских новостях. Мука адская.
Впервые на русском — один из лучших романов признанного мастера современного японского детектива Иори Фудзивары. Дотошность Хейли, грустная ирония Чандлера, мистицизм Мураками и персонажи в духе фильмов Такэси Китано принесли автору бешеную популярность, а уже знакомый отечественному читателю «Зонтик для террориста» получил высшую в своем жанре японскую награду — премию Эдогавы Рампо.В «Празднике подсолнухов» соперничающие кланы якудза и могущественные финансисты, воротилы теневого бизнеса и роковые красотки — все пытаются правдами и неправдами заручиться содействием главного героя, который, сам о том не догадываясь, является хранителем тайны мифических восьмых арльских «Подсолнухов» Ван Гога, оказывающихся при ближайшем рассмотрении не такими уж и мифическими…
…Рекламный ролик, снятый 20 лет назад, в одночасье переворачивает жизнь главного героя. Человек «с принципами» – последний бойскаут тонущей экономической империи, – он пытается разгадать тайну смерти своего босса и вступает в неравную битву с токийской мафией. Мир гигантских корпораций с одной стороны и якудза с другой готовы раздавить его как букашку. Однако с каждой новой главой оказывается, что герой – не только обычный рекламщик, за которого мы его принимали. Чтобы понять, кто он на самом деле, мы заглядываем его глазами на тот свет и путешествуем по ту сторону Смерти…Сюжет романа разворачивается в мире японской рекламы, о котором автор знает не понаслышке.
Рэй – любитель уюта, кальяна и развлечений! Он никогда не мечтал о путешествиях на другие планеты. Он явно не избранный и не герой. У него, как и у большинства среднестатистических жителей мегаполисов, куча проблем и недостатков. Он также из тех, кто подписывает договора, не вникая во все нюансы… И вот он попадает на Электрион, где живут разнообразные монстры, питающиеся протоплазмой. Шансы выжить колеблются около нуля. Вы никогда не угадаете чем закончится эта история! Повеселимся вместе? Содержит нецензурную брань.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.
Впервые на русском языке публикуется мистический триллер «Убийственная тень», принадлежащий перу итальянского романиста Джорджо Фалетти – автора знаменитых бестселлеров «Я убиваю» и «Нарисованная смерть».Действие книги разворачивается в маленьком американском городке Флагстафф в штате Аризона. Калеб Келзо, владелец кемпинга, с трудом сводящий концы с концами, находит в лесной пещере старинный золотой сосуд, а вскоре его старый друг Джим Макензи, спустя десятилетие вернувшийся в родной город, находит труп самого Калеба с искаженным лицом и переломанными костями.Эта смерть кладет начало целой череде убийств, в расследование которых наряду с Джимом оказываются вовлечены его прежняя подруга Эйприл, его бывший одноклассник детектив Роберт Бодизен и его старый друг индеец Чарли Бигай.
Сборник новелл представляет ведущих современных мастеров криминального жанра в Италии – Джорджо Фалетти, Сандроне Дацьери, Андреа Камиллери, Карло Лукарелли и других. Девять произведений отобраны таким образом, чтобы наиболее полно раскрыть перед читателем все многообразие жанра – от классического детектива-расследования с реалистическими героями и ситуациями (К. Лукарелли, М. Карлотто, М. Фоис, С. Дацьери) до абсурдистской пародии, выдержанной в стилистике черного юмора (Н. Амманити и А. Мандзини), таинственной истории убийства с мистическими обертонами (Дж.
Выдержанная в стилистике черного юмора абсурдистская пародия о незадачливом пластическом хирурге, который во время операции в страхе быть арестованным за хранение наркотиков спрятал пакет с кокаином в грудь актрисы.
Самый верный путь к творческому бессмертию — это писать с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат престижнейших премий. В 1980 г. публикация романа «И дольше века длится день…» (тогда он вышел под названием «Буранный полустанок») произвела фурор среди читающей публики, а за Чингизом Айтматовым окончательно закрепилось звание «властителя дум». Автор знаменитых произведений, переведенных на десятки мировых языков повестей-притч «Белый пароход», «Прощай, Гульсары!», «Пегий пес, бегущий краем моря», он создал тогда новое произведение, которое сегодня, спустя десятилетия, звучит трагически актуально и которое стало мостом к следующим притчам Ч.