Зона номер три - [62]
Поначалу действие шло вяло: пионервожатая простуженным голосом затягивала «Взвейтесь кострами, синие ночи», «Гренаду», «Подмосковные вечера» — детишки подхватывали, как умели, слаженно бухали басы и литавры.
Зюба Курехин и Гурко пировали вместе с гостями, под боком у Гурко прилепилась Ирина Мещерская. Два пионера-переростка прислуживали официантами.
Гека Долматский хлестал «Абсолют» рюмку за рюмкой, словно дрова в топку подкидывал, и скармливал кобелю Ришелье копченую говядину. После каждого куска мастино вежливо вилял хвостом и срыгивал.
— Кайф не тот, — заметил Гека Долматский, обращаясь в пространство. — Вот чувствую, чего-то не хватает.
Шалавы оживленно загалдели, а Зюба Курехин многозначительно изрек:
— Как бы сказать, товарищ Долматский, это все преамбула. Как бы сказать, разминка. Потерпите немного.
— Ты совсем-то не забывайся, — одернул его Долматский. — Какой я тебе товарищ, козел?!
Курехин смутился, начал путано извиняться, и одна из шалав капризно протянула:
— Пусть он спляшет, Гекушка! Пусть барыню спляшет. Я читала, ей-Богу! Хрущев всегда барыню плясал для Сталина.
Зюба возмущенно взвился:
— Хрущев ревизионист, гражданка. Это надо понимать.
— Пляши, козел вонючий, — отрубил нефтяной магнат. Зюба Курехин, бросив беспомощный взгляд на Гурко, вдруг приосанился, поднялся из-за стола и пошел выделывать такие коленца, которые и не снились Эсамбаеву. Откуда что бралось. Эх-ма! Эхма! Оркестр еле за ним поспевал. Пионервожатая у костра завопила: «Ну-ка, дети, поможем дяде! Поддержим аплодисментами!» Дети дружно захлопали в ладоши и начали в такт выкрикивать срамные прибаутки. Получилось действительно очень впечатляюще. Дамочки смеялись до упаду, и одна в ажиотаже зычно гаркнула:
— Фас его! Фас, Ришелье!
Черный кобель, раздраженный поднявшейся суматохой, будто только и ждал команды, чтобы ринуться на плясуна. Махом опрокинул Зюбу на спину и попытался вцепиться в глотку, но это ему не удалось, потому что удалой танцор продолжал и лежа дергаться в конвульсиях «барыни». Даже суровый магнат скупо улыбнулся:
— Ну дают коммуняки! В цирк не ходи, — потом неожиданно обернулся к Ирине Мещерской: — А ты кто? Тоже пионерка?
Гурко за нее ответил:
— Она не пионерка, товарищ Долматский. Она секретарша.
— Ах, секретарша! Стриптизик нам твоя секретарша сбацает?
— За отдельную плату. Согласно условиям контракта.
Изумленный нефтяник тупо на него уставился:
— Что-о?! Ты о чем вякаешь, козел?
— Стриптиз не входит в программу ночного костра, — уперся Гурко.
Неизвестно, чем кончился бы спор, но внимание гостей было отвлечено продолжающейся схваткой Зюбы и мастино. Победу одерживал Ришелье. Он прокусил Курехину плечо и, жадно урча, постепенно подбирался к горлу. Вопли незадачливого плясуна заглушили даже музыку духового оркестра. Дамочки в восторге подскочили поближе и яростно отпихивали друг дружку локтями: каждой хотелось получше рассмотреть, как благородная собака вытрясет душу из поганого коммуниста; но Гека Долматский по какому-то сложному движению ума прервал схватку в самый интригующий момент. Брезгливо заткнув уши, скомандовал:
— Отрыщь, Ришелье! Брось эту падаль! Брось, говорю тебе!
Отменно выдрессированный пес разжал клыки и в недоумении взглянул на хозяина: дескать, что с тобой, господин? Осталось-то самую малость!
Не успели пионеры, переростки оттащить покалеченного Курехина под навес, раздался пронзительный, переливчатый сигнал горна, трубившего зарю. В костер подбросили пару охапок хвороста, и буйное пламя вздыбилось аж до бронзовой лысины Ильича. Затевалась центральная сцена пионерского сбора: ритуальный суд.
— Ох, — прошептала Ирина, — я уже это видела. Это ужасно.
— Ну и сиди спокойно, — буркнул Гурко.
Двое подручных в серой униформе выволокли к костру тщедушного мальчонку — бледное личико и чубчик торчком. На груди плакат с яркими черными буквами: ПАВЛИК МОРОЗОВ. Поляна притихла, оркестр умолк, Гека Долматский плеснул себе водки.
Вперед выступила пионервожатая на манер опытного массовика-затейника. Кричала в микрофон:
— Дети, кто это?! Вы знаете его? Отвечайте хором!
Пионеры нестройно отзывались:
— Стукач! Стукач! Стукач!
— Правильно, дети! Вон сколько умненьких, хороших детей. И только один оказался стукачом. Что делают со стукачами в свободной стране?
— Вешают, вешают, вешают! — весело скандировал хор.
— Громче, дети. Не слышу!
— Вешают! Вешают! Вешают!
Оркестр грянул маршевое вступление, и пионервожатая в азарте прошлась перед зрителями в эротическом танце, конвульсивно тряся пышными бедрами. Двумя горящими свечками плыли по двору глаза пионера Павлика, окостеневшего от ужаса.
— Ничего, — одобрил Гека Долматский, осушив бокал. — Клево изображают. Вам как, девочки, по кайфу?
Шалавы возбужденно захрюкали. На заднем плане замаячила фигура Фомы Кимовича с транспарантом в руках. На транспаранте надпись: «Раздавить гадину!» Возможно, Гурко это только померещилось. Он не раз ловил себя на том, что в Зоне не всегда удавалось отделить явь от бреда. Она была перенасыщена акустическими и зрительными эффектами.
Пионервожатая зычно распорядилась:
— Приготовиться, дети! Разобрали камушки. Начнем по команде. Кто попадет первый, тому приз! Какой приз получит самый меткий?!
На московского архитектора «наезжает» бандитская группировка, его любимая подвергается жестокому и циничному надругательству…Исход этой неравной схватки непредсказуем, как непредсказуем весь ход событий в романах Анатолия Афанасьева.
«Грешная женщина» — вторая часть самого «громкого» уголовного романа прошлого (1994) года «Первый визит сатаны». Писатель в этом произведении показал одну из болевых точек нашего смутного времени — криминализацию общественного сознания. Преступность как фон даже интимных, нежных человеческих отношений — удивительный феномен перехода к «рыночному раю». Изысканный, остроироничный стиль авторского изложения, напряженный драматический сюжет безусловно принесут «Грешной женщине» популярность среди наших читателей.
Современный мир в романах Анатолия Афанасьева — мир криминальных отношений, которые стали нормой жизни — жизни, где размыты границы порока и добродетели, верности и предательства, любви и кровавого преступления… «Первый визит сатаны» — роман писателя о зарождении московской мафии считается одним из лучших.
Сегодня Анатолий Афанасьев — один из самых популярных современных писателей… Его книги везут почитать на отдых куда-нибудь в Ниццу или на Багамы живые персонажи его писаний. Пресыщенные «новые русские», полеживая на золотистом песке, по-мазохистски читают о своих же дьявольских деяниях… Афанасьев любит гротеск, любит бурлеск с фантасмагорическими героями… Его поразительная ирония вызывает шок у читателя.В новом романе «Мимо денег» писатель вступает в битву с сатанинским укладом, вторгается в страшный и мерзкий мир, как в синильную кислоту, в которой невозможно уцелеть живому…
Молодая красивая женщина становится профессиональным убийцей на службе у московской мафии.Она безжалостна к своим жертвам, но ее настигает любовь…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказы и повести издаются в двух книгах «Утопающий во грехе» и «Вернуться, чтобы уйти». Произведения, которые вошли в эти сборники, автор начал писать еще в 1970-е годы — с первых лет своей работы в правоохранительных органах, — а также те, что были созданы в последние годы. Перед вами портрет многоликой эпохи. К го фоном, в частности, стали невероятные просторы и берега, на которые выбросило русских людей эхом гибели большой Советской империи, — от вымышленного южнорусского города Лихоманска до самых настоящих бульваров Парижа. Но ним можно увидеть, как стремительно менялась ваша жизнь в последние годы, как менялись люди, их представления о добре и зле, о том, что можно, а что нельзя, что прощается, а что — никогда…
Семейную пару непременно ожидала бедность, если бы мужу не пришла в голову мысль застраховать жизнь супруги на внушительную сумму.
Капитан милиции Петрович, несмотря на свой богатый опыт, не мог припомнить такого криминального беспредела. Черногайск в одночасье захлестнула волна профессионально исполненных убийств. На первый взгляд они никак не были связаны между собой. Но по мере того, как капитан проводил расследование, один за другим начали всплывать любопытные факты. Например, выяснилось, что всех этих людей убрал один и тот же киллер. И что жертвы не так давно ездили на экскурсию в Москву – в составе одной группы...
С присущей ему точностью наблюдении автор исследует криминальную среду как специфический срез современного американского общества. В романе «Голова лошади» он описывает мир хастлеров – профессиональных игроков в азартные игры и спортивные состязания.
С присущей ему точностью наблюдений автор исследует криминальную среду как специфический срез современного американского общества. Сборник рассказов `Дети джунглей` посвящен подросткам, проводящим время на улицах Нью – Йорка. Наркотики, грабежи и убийства – неотъемлемая частьих опасной жизни…