Зона номер три - [14]

Мсье Дюбуа первый раз за все четыре года выбрался в Россию, и Донат Сергеевич планировал устроить все так, чтобы поездка осталась для гостя вечным праздником, который не грех вспомнить и на смертном одре.

Венцом программы, разумеется, станет посещение Зоны, о чем он намекнул мсье Дюбуа, после чего тот и заспешил в гости. Зона начала функционировать с полгода назад, там уже отдохнуло несколько человек, в основном забугорные туристы, а слухи по миру летят быстрее телеграмм.

Для кого Зона, думал Большаков, а для кого сон наяву. Любимое детище честолюбивых фантазий. Воплощенный рай, возведенный вот этими мозолистыми руками. Там не все еще отлажено, не все проблемы разрешены, но все же положа руки на сердце, можно с уверенностью сказать: поразительный результат! Всего в ста километрах от столицы на голом месте возник сказочный мир, и тот, кто его замыслил и воплотил, мог без ложной скромности заявить: есть Бог на небесах, и есть подобие его на земле — ткнув себя при этом пальцем в грудь.

Да, он сделал это, и сделал один: многочисленные помощники — это простые технические исполнители, даже Васька Щуп, они ничто без его направляющей, чудодейственной воли. Не за горами тот день, когда он соберет в кучу самых влиятельных людей в этой стране, возьмет за руку Президента и отведет их в Зону.

— Смотрите, — скажет им. — Вот образец. Сравните, что сотворили вы, со всеми своими заокеанскими консультантами, с огромными средствами, с невосполнимой затратой ресурсов, и что получилось у меня одного.

Ему не надобно других наград, а только увидеть вытянувшиеся, растерянные, восторженные лица этих людей, многие из которых едва кивали при встрече, а некоторые до сих пор упорно, пытались загнать его в клетку, как уголовную нежить. Он знал всем им цену. Ничтожества, годные лишь на роли обслуги. Дурной случай поднял их наверх, но и властвуя они оставались такими же серыми крысенятами, клацающими вечно голодными челюстями, как и обитатели подземелья. Он покажет им, на какие деяния способен действительно свободный, гордый и бесстрашный человек.

Как всегда при воспоминании о Зоне, на его лице затеплилась мечтательная юная улыбка, и с нею он вошел в квартиру. Сонечка его не встретила, значит, готовила какой-то сюрприз, как и он для нее.

— Ау! — окликнул негромко. — Где прячется моя дурашка? Папочка принес подарки!

Дурашка сковырнулась откуда-то сверху, возможно, с вешалки, он толком не успел понять, как уже повисла на нем. Начала душить и царапаться, еле скинул на пол, хохочущую, издающую истошные вопли. На ней, естественно, ничего не было, кроме шарфика, болтающегося между сочными детскими грудяшками. К ее постоянной голизне он привык, ей всегда жарко. Ничего, попозже он ее маленько охолонит.

— Ты кто сегодня? — спросил Донат Сергеевич.

Сонечка оказалась кошкой, гуляющей сама по себе. Мяукнула с пола:

— Где подарки, старый прощелыга?!

Прекрасно знала, что ему не по душе любое обращение со словом «старый», не боялась испытывать судьбу. Сонечка ничего не боялась. Ее манило в пропасть.

— Будешь хамить, — предупредил, — ничего не получишь.

Но смилостивился, усадил на колени. Вместе тяпнули ликера, ее любимого, абрикосового. Донат Сергеевич достал из кармана сафьяновую коробочку с золотой побрякушкой — цепочка с медальоном-камеей. Знак Сатурна. Сонечка повертела гостинец так и сяк, поднесла к глазам, потом с улыбкой повесила цепочку ему на ухо.

— Не нравится?

— Папочка очень щедрый, но кошке надоело взаперти. Она хочет на волю.

— Ишь ты, — удивился Мустафа. — И что ты имеешь в виду под волей? Курский вокзал?

Девочка сладко зажмурилась, на припухших губах светлая капелька ликера. Теплый упругий комочек плоти, распаленный юной негой.

— Неужто папочка думает, что может запереть солнечный зайчик?

— Это ты — солнечный зайчик?

— Милый дедушка, поедем гулять. Пойдем в ресторан, куда хочешь. Не могу больше здесь. Душно мне.

Егозила все активнее, норовя тугими ягодицами пробудить в нем желание, и добилась своего, шалунишка.

— Хорошо, — вздохнул Мустафа, — поедем. Но сперва ступай в ванную, я тебя помою.

— Я и так чистая, папочка!

— Иди, не спорь, озорница.

Спорхнула с колен, умчалась в ванную. У Доната Сергеевича было намерение подсунуть ее мсье Дюбуа в качестве первого маленького сувенира, но теперь он окончательно передумал. Есть вещи, которыми не стоит делиться. Их даже нельзя продать. Все равно продешевишь.

Укутанная белоснежной пеной до плеч, Сонечка млела в ванне. В расширенных зеленоватых очах сумеречный блеск. Стараясь не замочить рукав рубашки, Донат Сергеевич осторожно потянул розовый, напрягшийся сосок. Девочка призывно застонала.

— Папочка, родной, залуди мне прямо здесь!

Дурь кинулась ему в голову.

— Встань, пожалуйста!

Расплескивая воду на пол, послушно выпрямилась. Прижала к мокрому животу его седую, лысую башку. Страстно бормотала:

— Старенький мой! Животинка моя! Ну возьми меня, возьми! Чего ждешь?!

Подсек под коленки, толкнул, Сонечка плюхнулась вниз, обрушилась, как тысяча наяд, затылком приложилась к ванне. Взгляд налился безумной отвагой.

— Ну старичок! Ну не будь же соплюшкой! Боже мой, подумал он, и это тамбовская курочка.