Зона любви - [59]

Взял для начала 1000 листов. Каждый лист нужно было разрезать, там, где значились телефоны и написать свой номер. По номеру и начислялись деньги. Выдали клей и инструкцию. Вверху объявления было написано: «ГЛИСТЫ АТАКУЮТ! Эпидемия паразитарных заболеваний!». Внизу — описывалась жуткая картина той атаки.

Incipit tragaedia…

36

Как помочь? Сердцу вашему

тесно, и весь ваш дух

в этой тесной клетке

затворен, замурован.

«Атакующих глистов» я развешивал две недели.

Тогда же впервые у меня появилось устойчивое ощущение непричастности к происходящему, будто я попал в иное пространство, в некую мертвую зону.

Я где-то читал, что при раскопках древних курганов археологи испытывают нечто подобное. Близость потустороннего мира затягивает и волнует, будто ты попал в параллельный мир, в долину Смерти. «Нехорошее место» — называют те курганы археологи. Необъяснимое, жуткое чувство охватывает тебя там. Теряется ощущение пространства и времени… себя самого, ты будто скользишь по грани небытия. Тебя настойчиво втягивает туда необъяснимая сила. Омерзительное ощущение безысходности…

Я старался ни о чем не думать…

Я перебегал от столба к столбу, от подъезда к подъезду, пытаясь вырваться из той удушливой зоны.

Я обклеил этой гадостью весь район. Я стал проникать в другие. Глисты расползались по городу, уверенные в своей безнаказанности. Я стал их предводителем!

«Глисты атакуют! — веселился я, словно безумец, приклеивая на столб очередную бумажку. — Я, — повелитель невидимого царства, — говорю вам: поражение организма глистами ведет к возникновению необъяснимых мучительных заболеваний! Граждане! Грядет апокалипсис! Никто не спасется!»

За глистами последовали грызуны и тараканы. Следом — мухи и комары. Скопище всевозможных ползающих, прыгающих, летающих, грызущих особей. Наше войско наводило ужас на горожан! Я превратился в машину, сеющую страх! От столба к столбу, из подворотни, в подворотню — мое войско планомерно захватывало территорию. Я отдавал приказы, и орды безжалостных тварей проникало к вам в дома и в вас самих!

Развязка наступила неожиданно. Я получил подлый удар в спину.

Как это часто бывает с завоевателями такого уровня — гибель моей Империи была предопределена свыше. Я пронесся над городом огненной кометой и сгинул в иных мирах.

Короля определяет свита. Я же, в пылу борьбы, забыл эту вечную истину. Коварные подковерные интриги, творимые в моем тылу искушенными царедворцами, привели мою империю к краху.

Когда я приехал на фирму за обещанным вознаграждением — меня поджидал там коварный оскал бытия!

— По вашему номеру деньги не поступали, — сказали мне по телефону из бухгалтерии.

Они даже не впустили меня во дворец! На входе стоял часовой.

Я был повержен. По их же раскладу, я должен был получить тысячу рублей, как минимум.

Меня — Тамерлана глистов, Наполеона грызунов и тараканов, повелителя мух — кинули, как мальчишку!

Я был унижен…

Москва отстояла свое право на существование. Огненная комета пронеслась мимо. Апокалипсис в очередной раз не состоялся…

Я выкинул остатки объявлений и сел за руль.

37

Ты должен в толпу вернуться —

в толпе становишься гладким и твердым.

Одиночество размягчает,

одиночество истощает…

Извозом я занимался около трех месяцев. Я протрезвел окончательно и вышел из мертвой зоны. Я увлекся своим новым делом…

В начале сентября во дворе своего дома на меня напал пьяный водитель. Он разбил бейсбольной битой лобовое стекло и покалечил мне левую руку.

Случилось это так.

Я возвращался домой раздраженный. Это был не мой день. Совсем, совсем «нехороший» денек…

Я это почувствовал еще в середине дня, когда чуть было не попал на разборки с водителем крутой тачки. Я хотел пересечь Сретенку по прямой, из Лукова переулка в Большой Сергиевский, к своей мастерской. Выпить кофе и расслабиться. В этот день было особенно много машин, нервы были на пределе — так что, короткая передышка была необходима. «Крутому» же позарез понадобилось в Луков переулок. Он спешил по своим крутым делам, сигналил и требовал, чтобы я уступил дорогу. (В переулке шло строительство — движение было в один ряд.) Чтобы пропустить его, мне нужно было влиться в поток и ехать к Садовому кольцу, то есть туда, куда мне не надо. Назад сдать я тоже не мог — сзади пристроился КАМАЗ, вывозивший мусор со стройки. Я ждал, когда загорится светофор на пересечении Сретенки и Бульварного кольца, поток прервется, и я смогу пересечь улицу. Но светофор все не загорался…

А тачка была ну очень крутая, белая, с тонированными стеклами, так что, я не знал, какая угроза таится внутри. Может, там лидер ЛДПР забил стрелку со своими подельниками. (В Луковом переулке как раз находится особняк с его помощниками.) Водила недолго матерился и, очевидно выполняя волю хозяина, подскочил — бешеный — и стал зачем-то выдирать меня из машины. Лапы, надо сказать, у него были приличные — размером с мою грудную клетку.

— Удавлю, сученок, — кричал он, — езжай!

Я стал газовать, делая вид, что готов исполнить его требование, но с места не тронулся. Он рванул было к своей машине, но, увидев, что я на прежнем месте, развернулся и двинул на меня — исполнять свои угрозы. Терять было нечего — я включил «аварийку», нажал на гудок и пополз поперек потока.