Зона любви - [53]
Толпа завелась окончательно, выбрала себе предводителем куплетиста Бетховена и рысью устремилась к скважинам. Бегут — пыль столбом! Добежали самые матерые особи. Остальные умерли естественной смертью, с пулей в затылке. То есть из всей толпы осталось шесть особей во главе с куплетистом. И тут же — все скважины на запор! А ночью припадал каждый к своей скважине — и сосал, сосал в извращенной форме. Вот такая у них получилась свободная любовь.
Поначалу все радовались. Чему — неизвестно. Просто стало легко дышать. Но потом незаметно у всех началось кислородное голодание. То есть, дышать стало легко, но нечем. До такой степени нечем, что некоторые стали натурально вымирать. Отчего — загадка. Амуры популярно объяснили: «За любовь платить надо. А вы что хотели?!» Платить было тоже нечем. Все скважины на замке! Началась смута и разложение. Заговорили о реванше.
Однако ничего сверхъестественного не случилось. Ни захвата космической станции «Мир», ни партизанской войны в метрополитене, ни реставрации идей «с человеческим лицом». Так… всё больше по мелочи: повальное пьянство, массовый онанизм, захват заложниц, да изнасилование в каждом подъезде… с последующими угрозами в СМИ: «Доколе? Если ты меня слышишь, похотливый подонок, я тебя сам лично схвачу и размажу всякого, кто покусился на — святая святых — женскую честь!». Однако все понимали: не размажет, потому что лучше всех знает правила игры. Сам и утверждал сценарий. Фарс, он и есть фарс. Дешевая оперетка.
Потом вдруг начались чудеса. Ни дать, ни взять — модный американский мюзикл или триллер (я их путаю) времен «Великой депрессии». Все вдруг принялись делать ритмичные телодвижения — ух! ах! — приседают, хороводы кружат, степ бьют; Амуры револьверы достали, — стреляют с двух рук, по македонски; остальные бедром водят, и прут все, что плохо лежит. А лежит у них все плохо: и высоковольтные провода, и картины, и земля под ногами, и вооружение, и ученые мужи. Прут, с такой ловкостью и изяществом, — будто некий установленный ритуал совершают или некоего Режиссера новатора авангардистские задумки в жизнь претворяют.
А Режиссер — дока. И циник. Народный куплетист Бетховен. Взрывает вековые устои, словно пиротехник — петарды. Применил ноу-хау американского производства — «веселящий газ». Всем вдруг стало весело и на всё наплевать. Тетки, одна к одной, будто выведены на местной птицефабрике, вдруг начинают хаотично оголяться. Мужики, не будь дураки — тоже! Если бы не ангелы в парадных мундирах, да при оружии, да в масках ОМОНа — закончилось бы всё это свальным грехом. Знаем мы эти американские штучки! Им лишь бы голые задницы да наличная валюта была, а о нравственности кто задумается — Пушкин? Или, ныне новомодный — Достоевский? Там же половина, куда ни плюнь — негры! которых они, что бы там ни нагнетать национальную рознь, называют темнокожими. Так вот, не дай Бог темнокожим неграм традиции нарушить — прервать их сумасшедшие пляски! Но мы-то здесь причем? У нас, кроме Пушкина, негров отродясь не водилось. Так нет, хотим на западный манер — пожить цивилизованно! Хоть один денек, кричат, но мой! Даешь свободную любовь!
А дальше…
Разыскали меня в глубоком одиночестве с мировой скорбью на роже. Я забился под какой-то утес и пытался поговорить с Создателем. У меня не получалось. Создатель был где-то рядом, и сказать было что. Но я больше не мог задавать вопросы. Не потому что, мне стало всё ясно, просто скорбь моя была столь велика, а горе столь безутешно… Я просто был не в силах выговорить ни единого слова!
Меня нашли под утесом и обступили кругом. Трогают, будто я не живой и скорбящий, а покойный, хладный, ненужный — в затылок дышат, даже, слышу, плачет кто-то и шепчет он же: «Наконец ты нашелся, братуха! Без тебя — кранты. Совсем закабалили, сатрапы! Апостолы о любви только на площадях болтают, а на деле хапают и хапают, всю нашу собственность к рукам прибрали. Теперь — жируют! Дворцов себе понастроили, а нам — шиш! Зарплату по пол года не платят, прикинь! Святым Духом питаемся. Бассейн „Москва“ — одна была радость! — и тот развалили, ироды. Храмов Любви понастроили, а любви нет! Там Амуры заправляют — дела свои делают. Проституция, наркотики, рэкет… А крыша их — святые апостолы! Куплетист Бетховен же всех прикрывает».
Потом выстроились причудливым клином и улетели, как журавли, восвояси, курлыча при этом что-то протяжное и очень унылое на родном языке. Так кричат журавли, покидая Россию…
Однако я, хоть и не в меру расчувствовался, главное понял — скорбь очищает и дает надежду. И еще промелькнуло: «…правды нет и выше…»
Забрался на утес — кинуть последний взгляд на процессию. Несчастные, нелепые существа… Смотрю уж — журавлиный клин, со всем своим скарбом: барабаны, трубы, трещотки, растворился в холодных и нелюбезных высях. Не с кем более живым словом перемолвиться, некого по щеке потрепать, по плечу похлопать. Один, одинешенек, возвышаюсь на утесе, как тень отца Гамлета… Ягодка где-то рядом расположился и внимания на меня не обращает — полная боеготовность — всеми двигателями гудит, дрожит, как конь ретивый перед выступлением, будто получен уже главный приказ всей его жизни: «На Берлин!».
Опубликовано: Журнал «PS», BELMAX, 2000, «Молодая гвардия», 2004.
Июль. Маленький российский городок. Главный герой по имени Мар возвращается на лето домой, чтобы повидать мать и сестру. Но вместо ностальгических воспоминаний из детства, разговоров по душам с родными и прогулок по знакомым улицам, Мара ждут только разочарование, насмешки и хроническое чувство вины. И если в далеком прошлом никто не помог ему почувствовать себя "нормальным", то это не значит, что он сам теперь не может стать спасением для двух таких же запутавшихся молодых ребят, застрявших в этом маленьком городке.
Астрахань. На улицах этого невзрачного города ютятся фантомы: воспоминания, мертвецы, порождения воспалённого разума. Это не просто история, посвящённая маленькому городку. Это история, посвящённая каждому из нас. Автор приглашает вас сойти с ним в ад человеческой души. И возможно, что этот спуск позволит увидеть то, что до этого скрывалось во тьме. Посвящается Дарье М., с любовью.
Сюрреалистичный рассказ, небольшая фантазия с вкраплениями галлюциногенного реализма и пейзажной лирики. Содержит нецензурную брань.
«Некто приходит в ФМС и подаёт справку: — Справка из морга о том, что я умер. Отметьте, что я умер». (с). По традиции автора — изложен только практический опыт. 18+. Присутствует обсценная лексика.
Боб Джонс — совершенно обычный парень. У него хорошая работа и милая девушка. И все же Боб считает, что у него есть проблема: никто не замечает его, никто его не помнит. Там, где обычный человек проходит неузнанным, Боба Джонса… игнорируют. Но однажды его заметили. Его запомнили. Но хотел бы он остаться незаметным, потому что у незнакомца, назвавшегося Филиппом, на уме что-то ужасное. Он желает мести — мести миру, который давно игнорирует не только Боба, но и других. Для лиц старше 18 лет.
В романе известной французской писательницы Анны Берне увлекательно повествуется о жизни римского всадника Понтия Пилата, прокуратора Иудеи, помимо воли принявшего решение о казни Иисуса Христа. Пройдя через многие тяжелейшие жизненные испытания и невзгоды, этот жестокий человек, истинный римлянин, воспитанный в духе почитания традиционных богов и ставивший превыше всего интересы Вечного города, не только глубоко проникся идеями христианства, но и оказался способным, в меру своих сил и возможностей, воплощать их в жизнь.
В новую книгу современной французской писательницы, лауреата ряда престижных литературных премий Кристины де Ривуар вошли ее самые популярные во Франции психологические романы «Раннее утро» и «Его звали Бой», посвященные вечной теме любви и смерти.
Ольга Новикова пишет настоящие классические романы с увлекательными, стройными сюжетами и живыми, узнаваемыми характерами. Буквально каждый читатель узнает на страницах этой трилогии себя, своих знакомых, свои мысли и переживания. «Женский роман» — это трогательная любовная история и в то же время правдивая картина литературной жизни 70–80-х годов XX века. «Мужской роман» погружает нас в мир современного театра, причем самая колоритная фигура здесь — режиссер, скандально известный своими нетрадиционными творческими идеями и личными связями.
Казалось бы, заурядное преступление – убийство карточной гадалки на Арбате – влечет за собой цепь событий, претендующих на то, чтобы коренным образом переиначить судьбы мира. Традиционная схема извечного противостояния добра и зла на нынешнем этапе человеческой цивилизации устарела. Что же идет ей на смену?