Зона любви - [40]

Накануне 8 марта взял тут одну… биксу. У нас точка рядом — на Комсомольском проспекте. Поганое, доложу, местечко. Это я тебе для общего, так сказать, развития… Зачем взял? Сам не пойму. Я ее даже не трахнул. Так, выпили, кино снял на компьютере — типа, эротика, скорее машинально, чем из «любви к искусству» — и вырубился.

— Обчистила?

— Никогда! Я теперь дверь всегда запираю, сам знаешь, и ключ прячу.

У Калигулы, в отличие от меня, было чем поживиться: аппаратура, видик, компьютер последнего поколения, деньги… Одних «мобильников» у него штук пять проститутки увели. Утром выпустил ее.

— Я по утрам не могу. Тошнит. Они у меня все на одну рожу…

— Ну и…

— Ну и что, выпустил ее, думал, к родителям поеду, — мать поздравлю… Только собрался — звонит, курица: «Мне у тебя так понравилось, — воркует. — Можно мы к тебе сейчас приедем. Подружка у меня красивая, — трали-вали… праздник как никак! — вместе отметим. Я ей рассказала — музон у тебя классный, аппаратура четкая. И парень такой прикольный… Ты не думай — бесплатно, в честь праздника… ну там знакомство наладим, туда-сюда…».

— Димон, е мое! дедушка уже, — а все на «бесплатно» клюешь!

Много ли дураку надо — два-три комплимента и героический дух твой — сомлел…

— Короче, порезали меня, как последнюю девочку! Нож воткнули прямо в горло, чуть повыше ключицы. В сонную артерию метила сучка — грамотная! — нож рядом прошел. А я рванул на автопилоте, с пером в горле. И оторвался! Поторопились козы — резать прямо в прихожей начали, я еще дверь не запер. Опыту, видно, мало. А у меня по соседству алкаш Валера живет — дверь всегда нараспашку. Я к нему заскочил, перо вытащил, из меня — натурально, фонтан! Ты понимаешь, я думал, — они меня шприцем ширнули. Чего-то зелененькое мелькнуло… то наборная ручка, наверно, была. Вытаскиваю — е-мое! — че-то длинное…

Валера врубился быстро — «скорую», ментов вызвал. Заштопали мне дырку, вену узлом завязали — всё одно говорят: «Не жилец — крови, сколько потерял — ведро! В человеке столько не бывает». Ошиблись, короче, ребята, то не кровь была — «пойло» в жилах течет! Выкарабкался как-то — «всем смертям назло!».

— А знаешь, кто во всем виноват?

— Ну?

— Русский романс.

— В смысле?

— Пономареву накануне купил. О-о-о! Это тебе не цыганщина. В русском романсе все подлинно, объемно. Ты так и напиши. Ща политика такая — русских надо нахваливать. Слыхал, может, национальную идею чекисты в стране взращивают! Ну, да… и сомлел, короче, поплыл… Как истинно русский человек — «Русский размер» купил. Без водки — какие романсы! Ну и понеслась пизда по кочкам…

— Понятно. Ну, а с этими-то что? Не нашли?

— Слушай дальше, в чем тут вся фишка. Значит, когда очухался, «опера» мне прислали.

— Не вспомните, — спрашивает, — как они выглядят?

— Зашибись, — говорю, — выглядят. Хочешь, с одной познакомлю? Недорого берет.

Я ж первую курицу отснял во всех ракурсах и позах. Она даже не догадалась, что я про нее кино снимаю. Думала, мне в кайф на ее выкрутасы смотреть. Думала, я так возбуждаюсь.

Зато, видел бы ты, ее рожу, когда нас на «очной ставке» свели!

26

«Злей и чернее глядел ты любого пророка:

сквозь блуд преисподней еще ни один мудрец не прошел».

У меня всё иначе. Калигуле не понять — смеяться будет. Я вообще, фантазер и большой любитель сложностей.

Я полюбил их всех разом — этих провинциальных дурочек, преступивших черту. Да! В моем сердце каждой нашлось местечко. Не сердце — публичный дом, ей богу! Не душа — панель!

Я нашел свою половинку, как Ромео Джульетту, Тристан — Изольду. Мы кинулись в объятья друг друга… Я повенчался со всеми разом. Роль духовника взяли на себя сутенеры.

Так что особой разницы я не видел: та или эта. Я пропускал через свое великодержавное ложе нашу империю. Ее самую легкомысленную часть. Я был поражен масштабностью и разнообразием ее беспредельных пределов.

На моем ложе шло вечное сражение, где на место выбывших из строя солдат, вставали легионы новых.

И вот чем я закончил свой неразборчивый поиск… Поиск Эдема там, где его в принципе не бывает. Я закончил свой бессмысленный поиск на Садовом кольце, где стояли две пьяные шлюхи, в ожидании клиента.

Одна была пьянее другой, но самым пьяным был, разумеется, я. С ними мне и суждено было завершить свой многосерийный роман.

О, сколько же дней и ночей я гасил в вашем омуте свои страсти! Сколько лиц промелькнуло, сколько судеб раскрылось передо мной…

Но всему приходит конец.

Эх, мани-мани — денежки! Куда вы так быстро упорхнули, пташки мои? Куда вы, заразы, попрятались! Оказывается, даже прорва имеет дно!

Деньги, если ты не задумываешься об их приумножении, имеют свойство заканчиваться. Закон. Я ни о чем тогда не задумывался, я знал: эта стайка игривых пташек, приплывших ниоткуда, не может иметь иного продолжения — она просквозит в никуда. У моей сети оказалась слишком крупная ячея.

Однако, напоследок я решил поставить чумовую точку в конце своего праздника призраков. Как истинный язычник — устроить прощальную вакханалию и ристалище на могиле любви моей.

Если ты решился падать, — падай не оглядываясь! И в падении есть свой восторг. Пробей земную кору и пусть обдаст тебя жаром… Смелей! Без оглядки из огня, да в полымя! Подергай козлоногую тварь за хвост. Спроси: «Это ты что ли тут — Искуситель? Так чем ты искусишь — искушенного?» Волоки его за рога в свое стойло. Скажи ему: «место», как псу. Пусть лежит на коврике у дверей, пусть лижет руки, если ты позволишь, пусть веселит компанию, скоморошье племя!