Профессор сжал кулаки.
— Тогда хотя бы уничтожим эту штуку в саду, — почти закричал он.
— Вспомни о Броке, — меланхолично заметил Эмил.
— Боже мой, сколько же этих тварей Оно еще выпустит! Я видел тени, они были похожи на людей… Что Оно хочет?
Доктор закурил и втянул в себя дым. Он смотрел на горящую точку с белым налетом пепла и медленно, как будто бы про себя, заговорил:
— Мы представляем жизнь на других планетах по своему образу и подобию. Космические корабли, роботы, супероружие, силовое поле… Все это — мыльная опера. По сравнению с тем, на что способна живая материя, супермашины — это игрушки для детей. Старый Сванте Арргениус думал об этом…
— Арргениус? Я никогда не слышал о нем.
— Сванте Арргениус — старый скандинавский мечтатель. Он писал, что в пространстве летают микроскопические частички жизни, преодолевая вакуум и смертельное излучение, и ищут… да, ищут, куда бы сложить этот огромный и взрывоопасный груз жизни. Когда они находят подходящую планету, то эмбриональное развитие заканчивается — они мимикрируют под формы, существующие на этой планете. Ты только представь! Послать в пространство микроскопические зародыши собственной жизни, которыми можно управлять световыми вспышками, как радаром, а они движутся, быстрые, как свет, и нематериальные, как электромагнитное поле, — пока не попадут в нужное место. А потом…
Профессор дрожал всем телом. Он видел перед собой загадочные изменчивые тени, фосфоресцирующее нечто, не имеющее ни формы, ни образа. Сколько их попало на Землю? Сколько племянников, племянниц и других родственников бродит по миру и собирает информацию у жителей планеты?.. Как будто издалека он слышал голос Эмила:
— Это биологические машины. Материя, питающаяся собственной энергией и энергией окружающей среды, к которой она может приспособиться. Их, наверное, можно моделировать с помощью энергетики эмоций и воспоминаний, по образам и окружению… Иногда они все же ошибаются, — тихо добавил он.
— Густав?
— Да, Густав был ошибкой. Но только потому, что я все время о нем думал. А теперь представь себе, сколько их, быть может, лежит в сине-зеленых глубинах океанов в виде моллюсков, крабов и другой нечисти, сколько их растет в виде вполне добропорядочных деревьев в лесах и джунглях…
Профессор схватился за голову.
— …Они выходят на связь. Они подают сигналы. Да, — ответил он на удивленный взгляд своего друга, — я думаю, что те, которые их посылают, уже имеют доскональное представление о нашем мире — и чему бы помогло уничтожение одного гнезда, не так ли? — сказал доктор.
— Что же делать?
— Ждать. И наблюдать. Ведь то, с чем мы столкнулись, не они сами. Наверное, это их инструменты, возможно, они просто используют жизнь, витающую во Вселенной, научившись управлять ею. Он задумался и добавил почти с тоской:
— Может быть, они хотя бы чуть-чуть похожи на нас…
На улице, в пещере ночи, что-то треснуло в куче компоста, и еще одна тень слилась с темнотой…
Перевел с чешского Игорь УРМАНЦЕВ
