Zombi in Russia - [29]

— Будешь должен, Велесов, ты меня понял

— Понял-понял. Вали уже. И пока не возвращайся.

— Сука ты последняя, — проворчал Борисенок напоследок и ушел.

— Пока он ходит, охарактеризуй мне Яшку, — попросил Всеволод Руслана.

Тот вытаращился, но, натолкнувшись на решительный взгляд, принялся перечислять.

— Уравновешенный, своенравный, сильный духом.

— Это все — Всеволод дождался кивка и посмотрел на Лерку, стоявшего с другой стороны от него — Можешь что-нибудь добавить, только быстро

Умрюнец закивал, а потом в очередной раз открыл рот и попытался выдавить из себя неприятные для его понимания звуки.

— Пропой, Лер. Я пойму, — тихо сказал ему Велесов, — и, пожалуйста, не трать наше время на бессмысленное таращенье. Вон, и Яков уже подошел — сказал он, подняв глаза на приблизившегося к ним упыря. Тот выглядел настороженным и даже напряженным.

И Лерка, бросив быстрый взгляд на Руслана, запел.

— Я понял. Добрый и мягкосердечный, значит. Как раз то, что мне нужно. Да, Яш, мы тут как раз тебя обсуждаем. — А дальше Велесов заговорил для всех, жестко и решительно, чтобы ни у одного из умрюнцев даже мысли не возникло, что он сам не уверен в том, что предлагает — Значит, я спускаюсь и пытаюсь уговорить хотя бы одного из них выйти к нам, чтобы поговорить. Меня страхуют Русик и Лерка, потому что тоже ундины. И не надо рот открывать, что сравнивать высокоинтеллектуальных вас и недоразвитых их глупо и кощунственно, это понятно — ундинки нестройно закивали. Велесов поднял взгляд на упыря. — Да. Я в курсе, что они ундины, а ты упырь. Но не об этом сейчас речь. Ты, Яшка, страхуешь нас наверху. И я тебя очень прошу, без резких движений, договорились Спугнешь, потом только и останется соскребать со стен ошметки, чего бы мне, откровенно говоря, не хотелось.

— Откуда… — вдруг довольно внятно произнес Яков, помолчал, словно с силами собираясь, и добавил — такое миролюбие

— Есть у меня парочка знакомых, которые сейчас прискачут и помогут нам в непростом деле приручения умряков. Но, пока они еще в пути, надо разобраться в ситуации и хотя бы приблизительно наметить план дальнейших действий. Так что я пошел.

— А если… — начал Яков и выразительно замолчал.

— Возражаешь Не думаю, — Всеволод отрицательно покачал головой, — потому что ты добрый, Яш, и в душе понимаешь, что они просто не правильно рожденные и неправильно повзрослевшие дети… или, и вовсе, не повзрослевшие. Неужели тебе не хочется попробовать дать им хотя бы один шанс

— Хочется, — тихо ответил на это упырь и отвернулся.

Велесов кивнул и начал спускаться по выщербленной лестнице. Скоро свет мощных охотничьих фонарей из дверного проема почти перестал освещать дальнейшую дорогу. Русик и Лерка благоразумно не дышали ему в спину, а двигались вместе с капитаном, но на несколько ступенек выше. Когда спуск закончился, Велесов интуитивно закрыл глаза, встал у подножья лестницы и заговорил, очень стараясь быть убедительным

— Я пришел без оружия и гарантирую вам жизнь — это первое. И второе — я обещаю, что никто не отнимет у вас ребенка, если именно ради него вы так отчаянно защищаетесь. И готов отстаивать ваши родительские права перед умрюнцами. Я понимаю, что у вас нет основания мне верить, но через полчаса здесь будят мои знакомые умряки. Они сегодня у меня в квартире пережидали солнце, и мы нашли общий язык. Хочется верить, что и с вами получится договориться и избежать лишних жертв. Пожалуйста. Я прошу. Кто у вас старший Пусть выйдет и подождет со мной ваших сородичей. Вот моя рука. Он может укусить и… убедиться что я не вру. Кровь ведь не обманет, правда — Велесов и сам не знал, откуда это взял. Просто та часть памяти, которой с ним во время единения поделился Руслан, окончательно прижилась и уже не воспринималась как нечто инородное и не выделялась на общем фоне его воспоминаний. Он протянул в темноту руку и застыл в ожидании. Ждать пришлось долго. Даже рука задрожала от напряжения, но тут ладонь обхватили чьи-то жесткие пальцы. Боль была чисто символическая, а вот обида в голосе из темноты прямо-таки неподдельная

— С этим за спиной и оружия не нужно.

Всеволод, не отнимая руки у вцепившегося в ладонь умряка, скосил взгляд через плечо. Ни зги не увидел, кроме двух светящихся точек. Хмыкнул и прокомментировал

— Это он просто так меня любит, что не смог отпустить одного на растерзание.

— Кто это тут тебя терзать собрался — последовал вопрос, и Всеволод не стал ждать, резко сжал пальцы на подвинувшемуся под руку запястье и дернул на себя, ловя в объятья откровенно недокормленное, субтильное тельце, которое мгновенно напряглось, замерло и через пару томительных секунд, задрожало, как лист на ветру.

— Тише, малыш, тише… — прошептал охотник, крепок прижимая к себе умряка. — Я все еще безоружен. И с такого расстояния даже Русик тебе не помеха, можешь выцарапать мне глаза или вырвать сердце… хочешь

— Хотел бы, уже бы вцепился, — обиженно заворчал подозрительно разговорчивый умряк. Что-то Глеб с сотоварищами такой болтливостью явно не страдали.

— Тогда пошли наверх.

— Там… — умряк сделал паузу, проглотив слово, — я чувствую.