Зомби - [13]
Прошла кошка. Важно, не обращая внимания, только следя за следователями рваным ухом. Угол наружной двери был обломан, за ним сверкали золотистая щепка и изумрудный бутылочный осколок. Кошка проникла в дыру, отбросив рогатую тень на стену.
— Надо бы кого-нибудь из домоуправления? — оглянулся Роальд.
— А что скажем? Что ожидается покойник? Потом ничего никому не докажешь. История-то идиотская, книголюб.
— Ну… я-то могу, пожалуй, и доказать.
Роальд Васильевич пошел к двери сороковой квартиры.
— По-моему, зря, книголюб, — сказал Борис, но тут на звонок отозвались: дверь открыла девушка. Оплывшая фигура, порванный халат с мокрым подолом. Лицо же ее, осиянное блаженной улыбкой, коротконосое, приплюснутое, с характерным разрезом глаз окончательно подтверждало — юродивая.
— Таня?
— Да! — радостно пробасила девушка.
— Господи, книголюб! — махнул Борис. — Ты же видишь!
— Дети и… вот такие говорят правду, — серьезно сообщил ему Роальд, — а вы одна живете?
— Ой, одна! А мамка моя прижмурилась! А ее рак съел! Рак!
— Вы… — Роальд показал на дверь сорок второй, — у него убирались?
— Да! Безногий он! Безногий! Не ходит! Щупает! Вот тут!
— И… когда к нему заходили последний раз?
— Когда! Сегодня! Борода! Борода приходил! Щупал!
— Сколько времени назад! А что за «борода»? Ты его знаешь?
— Сегодня! Не знаю! Нет! Щупает он! Они щупают! Они!
— Бесполезно, Роальд, — поморщился Борис, — ты что? Не знаешь таких? Приедет Капустин, она и ему начнет говорить, что это ты ее щупал. Влетишь так! За развращение малолетних!
— Дурак! — обозлилась девушка. — Ты не щупал. Он! Илья! Безногий!
— Пошли! — махнул на нее Борис, — или я один войду. Охота тебе.
— Ну, начнем, — неохотно решил Роальд, — а про бороду бы…
— Дурак! — крикнула Таня. — Не умеешь — не берись! Взялся за гуж — не говори, что не дюж!
— Пошли с нами, Таня, — поманил Роальд, оглядываясь. Борис же потянул за сверкающую ручку, и дверь открылась.
Показалась прихожая в расширяющейся щели.
Борис отступил, словно демонстрируя Роальду обои в клеточку, половик, потом вешалку, зеркало, полку с телефонным аппаратом. На половике — помойное ведро.
Тут же между следователями к ведру протянулась толстая рука. Таня хихикнула, сильно толкнув обоих, и, подхватив ведро, отправилась вразвалку во двор.
— Зачем ты ее-то, — кивнул вслед Борис, — впутываешь? Толку-то!
— Илья Михайлович! — позвал Роальд. — Вы дома?
Его собственная квартира, что в трех-четырех километрах отсюда (по прямой), была, наверное, похожа: прихожая была похожа, только половик не засаленный, зеркало — чище и просторней, вешалка — нагруженней, а вместо той вон стены у него — дверь в другую комнату. Все они похожи, капитан. И люди и квартиры…
Здесь падал псевдосолнечный желтоватый свет из комнаты первой и единственной.
— Илья Михалыч! Мы зайдем?
— Вы чего к нему? — спросили сверху.
Подняв голову, Борис обнаружил на ступеньках шлепанцы, а выше — крупную женщину. Кажется, седую, с розовыми скулами и покрасневшим носом.
Борис толкнул Роальда в плечо, показал большим пальцем через свое плечо:
— Вот и понятые, — и прошел в сорок вторую квартиру, сразу свернув на кухню.
— А чего с ним? Танька-то у него?
— Вы его видели сегодня?
— Илью-то? Да уж дней пять не катала его Танька. А что?
Она, тяжело топая, сошла к двери. Роальд показал ей удостоверение:
— Зайдите с нами.
Тетка, как полагается, перекрестилась:
— Убили?! Да это же не дом! Содом! Дверь вечером боимся открыть! А этот?! Одинокий! Больной!
Роальд Васильевич прошел в прихожую. Справа от него Борис щелкал тумблерами.
— На кухне и в сортире никого.
Комната встретила их псевдосолнечным цветом задернутых желтых штор. Бросилась в глаза вполне приличная «стенка» с безделушками. Книголюбу Роальду тут же привелось мгновенно оценить румынские (как у него дома) полированные книжные полки — шесть штук в два ряда. За стеклами сквозь желтый дребезг отраженных штор проступали корешки знакомых книг.
Широкую тахту, заваленную вроде бы только скомканным бельем, сначала закрывал от них письменный стол, тоже весь заставленный: посудой, пузырьками, стопками книг.
Потом, по мере их приближения, из-за угла стола показалось изголовье с подушкой, с желтым лицом на подушке.
— Илья Михалыч! — соседка опередила их, склонившись над лицом и вскрикнув.
Борис отстранил ее, профессиональным «докторским» жестом нащупал запястье, затем бесстрастно поднял лежащему веко. Глаз уже высох — не отражал «солнечной» шторы. Зрачок расплылся и словно потерял контуры. Веко, когда от него отлепился грубый, с острым ногтем палец Бориса, осталось поднятым. Глаз глядел в никуда.
— Господи! «Скорую»?!
— Час, как умер, — сказал Борис, — сам себе уколы делал?
— К нему врач ходила! Не часто! Как вызовет! У него, как обычно, на столе телефон всегда стоял, второй аппарат! Вот стоит!
— Пузырьки из-под инсулина, шприц, вата. Спирт, видно, пролил, — перебирал носком ботинка на полу вещественные доказательства Борис.
Ему в такт что-то шаркало в прихожей. Роальд увидел, что Таня протирает тряпкой зеркало, второй телефонный аппарат.
— Не надо! — показал он ей пальцем на лестницу, — туда уйди!
Таня засмеялась.
Андрей Федоров — автор уникальный. Он знает тонкости и глубины человеческой натуры не только как писатель, но и как доктор психиатрии.Новый роман «Двенадцать обреченных» — история распутывания героем нитей иезуитски придуманного маньяком плана по уничтожению свидетелей… При этом сам герой должен был тоже погибнуть, если бы не его поразительная находчивость.
В произведениях московского писателя А. Федорова преступники при всех своих расчетах и ухищрениях предстают так, как они выглядят в повседневной жизни — людьми, совершившими преступление против природы человеческой. Автор пишет об этом со знанием дела, так как он врач психиатрической больницы и по роду своей работы много раз встречался с героями своих произведений. Однако не только преступники занимают внимание автора. Нарушение внутреннего равновесия духовного мира человека, ведущее к необычным, неоправданным действиям, поступкам — об этом рассказывает автор, распутывая клубок событий с того кризиса, за которым прекращается обычная жизнь и начинаются болезни или преступления.
На озере рыбачат два друга. На пляже развлекается молодежь. Семья с маленькими детьми едет на машине в отпуск. На первый взгляд, эти люди не связаны друг с другом. Но… Каждый из них совершает маленькую ошибку. Судьба, а может, и рок, сводит героев в одно место, в одно и то же время… И вот уже один погибает, другие переживают смертельный ужас, а третий – на пороге безумия из-за сжигающего его душу чувства вины.
Главные старты четырехлетия уже не за горами и всё, к чему стремился Дима, совсем скоро может стать реальностью. Но что, если на пути к желанному олимпийскому золоту встанет не только фанатка или семейство Аргадиян? Пути героев в последний раз сойдутся вновь, чтобы навсегда разойтись.
Журналист Бен Вайднер зашел к своей новой знакомой и обнаружил, что она убита. Молодую женщину утопили в ванне на глазах ее семилетнего сына. На стене в ванной журналист прочел надпись: «Вас будут окружать мертвые» – предсказание, которое он услышал от ясновидящего. Бен сразу же попал под подозрение. Он отчаянно пытается доказать свою непричастность к страшному преступлению. Но тут происходит новое убийство, а улики опять указывают на Бена Вайднера…
Алина совсем ничего не знала про своего деда. Одинокий, жил в деревне, в крепком двухэтажном доме. На похоронах кто-то нехорошо высказался о нем, но люди даже не возмутились. После похорон Алина решила ненадолго остаться здесь, тем более что сын Максимка быстро подружился с соседским мальчишкой. Черт, лучше бы она сразу уехала из этой проклятой деревни! В ту ночь, в сырых сумерках, сын нашел дедов альбом с рисунками. Алина потом рассмотрела его, и сердце ее заледенело от ужаса. Зачем дед рисовал этот ужас?!! У нее еще было время, чтобы разглядеть нависшую угрозу и понять: обнаружив ночью альбом с рисунками, она перешагнула черту, за которой начинается территория, полная мерзких откровений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пока маньяк-убийца держит в страхе весь город, а полиция не может его поймать, правосудие начинают вершить призраки жертв…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.