Золушки в опасности - [86]

Ники положила вилку на край тарелки. Помолчала.

– Моли Индари, чтобы я ошиблась в своих предположениях, – наконец, проговорила волшебница. – Но если я не ошибаюсь – нам будет очень не хватать нескольких рокури аркаэлья, таких, как Вита. Давай сменим тему? – предложила она. – Поговорим о новом короле? Как ты думаешь, каким он будет?

– Каким королем будет Аркей? – переспросил герцог, понимая, что продолжение разговора о крейской волшебнице теперь стало невозможным. – Мне гораздо интереснее послушать твои предположения.

– Ох, с ним будет сложно, Трой! – засмеялась архимагистр. – С Рэдом куда проще договориться, его можно читать, как открытую книгу, а наследник – вещь в себе. И хотя я наблюдаю за ним с детства, он остается для меня загадкой. Взять хотя бы его скоропалительную любовь с трактирщицей. Я совсем не ожидала от принца такой пылкости. Думала, он найдет себе невесту, такую же, как и сам – для которой долг превыше всего. И они будут жить долго, счастливо… и по правилам.

Герцог хотел было ответить, но откуда-то сбоку раздался громкий всплеск. Он повернул голову и наткнулся на взгляд прекрасных голубых глаз лягушки, которая сидела на листе кувшинки в аквариуме у окна. От этого взгляда холодок пробежал по спине начальника Тайной канцелярии – лягушка не просто смотрела на него и Ники. Она РАЗМЫШЛЯЛА!

– Пресвятые тапочки, Ники, зачем тебе это чудище? – пробормотал рю Вилль, невольно сделав оберегающий жест. – Она же душу выворачивает своими глазищами!

– Это не просто чудище, – архимагистр с нежностью взглянула на земноводное, – это магический прецедент, проблема такого уровня, с которым мне еще не приходилось сталкиваться. Если бы Марьи не было – ее следовало бы придумать хотя бы для того, чтобы мне не было скучно. Скука, Трой, вечная проблема тех, кто может жить вечно…

Рю Вилль сглотнул и поспешно поднялся.

– Благодарю Твое Могущество за великолепный завтрак, в следующий раз жду у себя, – сказал он. – Откроешь портал?

Никорин милостиво улыбнулась и повела рукой.

Но едва герцог шагнул в портал, улыбка испарилась с ее бледных губ.

– И почему умные люди так боятся вечности? – спросила она сама себе. И сама же себе ответила: – Вопрос риторический.

* * *

Дверь, ведущая из королевских покоев на балкон, была распахнута. На балконе, в кресле-качалке, закутанный в медвежью шкуру, сидел Редьярд, – уже не Его Величество! – и терпеливо подписывал приглашения на коронацию собственного сына. Стопка справа – неподписанные письма – уменьшалась. Стопка слева росла.

У парапета слонялась долговязая, закутанная в зимний плащ фигура, и таким унынием веяло от нее, что Редьярд старался в ту сторону не смотреть.

– Да ты сядешь, наконец? – рявкнул он, когда терпение лопнуло. – У меня уже в глазах рябит. Давай, займись делом, расскажи что-нибудь, рассмеши меня!

– Я могу тебя разжалобить, чтобы ты решил вернуть себе корону? – мрачно спросила фигура и опустилась во второе кресло. – Прости, братец, у меня нет настроения веселить кого бы то ни было, включая тебя.

Редьярд кинул на Дрюню внимательный взгляд. В душе зашевелилось неприятное чувство. Похожее было, когда он уходил от границы леса, так и не дождавшись возвращения Стремы. Аркаеш его побери, этого шута! Мы в ответе за тех, кого приручаем, но иногда судьба сильнее нас. Или мы ее сильнее?

– Не держи на меня зла, братец, – мягко сказал Рэд, – ты давно знаешь, чего я хочу на самом деле. Тебе и объяснять ничего не надо.

– Не надо, – качнул головой шут. – Но я не могу представить этот дворец – без тебя. И что я буду делать? Кого веселить?

– У твоего Лягушонка есть поместье с отличным доходом, – воскликнул Редьярд, – так что ты больше не беден, братец. Пораскинь, как распорядиться деньгами, да заведи собственное дело! Вспомни о своей книге, той, которую ты пишешь… Как, бишь, она называется?

– Путеводитель «Обжираловки, вкусняшки и вусмертьупиваловки славного города Вишенрога, с разбивкой на содержимое кошельков и силу желудков».

– Точно! Отчего бы тебе не стать ресторатором? Покушать ты любишь, жена у тебя – первоклассная повариха. Станешь толстым и важным, в бархатном камзоле за стойкой денежки считать, а? Воплотишь лучшие блюда из своего Путеводителя…

– Отстань, братец, – вяло махнул рукой Дрюня, вытащил из стопки подписанных писем первый попавшийся свиток и немного оживился. – О, и гномы ожидаются? Во главе с Их Подгорным Величеством Виньогретом?

– Ну как же без него, – ухмыльнулся в усы Редьярд. – Драгобужье, считай, теперича первый друг Ласурии – вон как нам помогли, когда Бунт бешеных случился. Мы бы, конечно, и без них справились, но потери личного состава были бы совсем другими. Друзей надо всячески привечать, братец, да и просто приятно представить, что я утер нос Понтеломусу Крейскому, ведь ему приглашения я не отправлю!

– А ты отправь, – хихикнул Дрюня, – будет весело, если он решит приехать!

Рэд в задумчивости почесал бороду.

– Почему бы и нет? – пробормотал он. – Мы же – гонцы мира и понимания на Тикрее, не так ли?

Редьярд обмакнул перо в чернильницу и принялся писать. Заглядывая ему через плечо, Дрюня читал вслух: «Многие лета тебе, асурх Понтеломус Крейский, любимец богов! Как ты знаешь, в нашем государстве произошли некие события, которые серьезно подорвали мое здоровье, в связи с чем корона Ласурии переходит к моему сыну, наследному принцу Аркею. Мы были бы искренне рады видеть тебя на коронации, владетель Понтеломус, которая состоится…».