Золушка, или Дух матери - [3]

Вернулась воркующая дикая голубка: «Смотрите!» И, само собой, туфелька снова была залита кровью.

— Пусть попробует Золушка, — сказала нетерпеливая дикая голубка.

Так что теперь Золушка должна засунуть ногу в отвратительную емкость, эту открытую рану, все еще слизкую и теплую, ибо ни в одном из многочисленных текстов этой сказки не говорится, что принц вымыл туфельку между примерками. По сути своей это было настоящее испытание — засунуть голую ногу в кровавую туфельку, — но ее мать, дикая голубка, уговорила Золушку тихим, воркующим пением, которому невозможно было не внять.

Если она не окунется без отвращения в эту открытую рану, она не подойдет для женитьбы. Так пела дикая голубка, в то время как другая безумная мать беспомощно стояла рядом.

Нога Золушки, размером с перевязанную ножку китаянки, — культя. Почти инвалид, она запихивает в туфельку крошечную ножку.

— Смотрите! Смотрите! — восторженно кричала дикая голубка, постепенно выдававшая свою духовную природу, становясь все более нематериальной, тогда как Золушка поднялась в туфельке и принялась расхаживать по кругу. Хлюп, — вошла культя в туфельку. Хлюп.

— Смотрите! — пела дикая голубка. — Ее нога подходит туфельке, как труп подходит гробу!

— Видишь, как хорошо я о тебе забочусь, моя дорогая!

2. Обожженная девочка

Обожженная девочка жила в золе. Нет, не совсем обожженная — скорее обугленная, чуть-чуть обугленная, как палка, наполовину сгоревшая и вытянутая из огня. Она была похожа на уголь и золу, потому что с тех пор, как умерла ее мать, она жила в золе, и горячая зола обжигала ее, так что она вся была покрыта струпьями и рубцами. Обожженная девочка жила на очаге, усыпанном золой, как если бы она все еще скорбела.

После того, как ее мать умерла и была похоронена, отец забыл о жене и дочке и женился на женщине, выгребавшей золу, и вот поэтому девочка жила на неубранной золе, и некому было расчесать ей волосы — так что они торчали, точно ветки кустарника, и некому было вытереть грязь с ее покрытого струпьями лица, а она не решалась сделать это сама, но выгребала золу, и спала рядом с котенком, и ела подгоревшие кусочки со дна котелка, выскребая их, сидя на корточках на полу, одна перед огнем, точно и не была человеком, потому что она все еще скорбела.

Ее мать была мертва и лежала в могиле, но чувствовала нестерпимую боль любви, когда смотрела вверх сквозь землю и видела обожженную девочку, покрытую золой.

— Подои корову, обожженная девочка, и принеси молоко, — говорила мачеха; некогда она сама выгребала золу и доила корову, а обожженная девочка делала это теперь.

Дух матери вошел в корову.

— Пей молочко, поправляйся, — сказал дух матери.

Обожженная девочка дергала вымя и отпивала достаточно молока перед тем, как отнести ведро обратно; этого никто не видел, а время шло, она пила молоко каждый день, она поправлялась, у нее росли груди, она сама росла.

Был еще мужчина, мачеха хотела его и позвала в кухню отобедать, но сказала, чтобы еду приготовила обожженная девочка, хотя до этого всей стряпней занималась сама. Когда обожженная девочка приготовила обед, мачеха послала ее доить корову.

— Я хочу себе того мужчину, — сказала обожженная девочка корове.

Корова давала все больше, и больше, и больше молока — достаточно для того, чтобы девочка напилась, умылась и вымыла руки. Умывшись, она соскребла струпья и теперь больше не была обожженной, зато корова была пуста.

— Давай собственное молоко в следующий раз, — сказал дух матери внутри коровы. — Ты выдоила меня насухо.

Подошел котенок. Дух матери вошел в него.

— Тебе нужно сделать прическу, — сказал котенок. — Ложись.

Котенок расправлял своими умелыми лапками ее космы, пока волосы обожженной девочки не начали красиво виться, но они были такие спутанные, что перед тем, как прическа была готова, коготки у котенка были все выдраны.

— Расчесывай свои волосы сама в следующий раз, — сказал котенок. — Ты меня покалечила.

Обожженная девочка была чистая и расчесанная, но совершенно голая.

На яблоне сидела птица. Дух матери покинул котенка и вошел в птицу. Птица ударила клювом в свою грудку. Кровь полилась на обожженную девочку, стоявшую под деревом. Она стекала по ее плечам и покрывала ее спереди и сзади. Когда у птицы закончилась кровь, на обожженной девочке появилось красное шелковое платье.

— Делай свое платье сама в следующий раз, — сказала птица. — Я покончила с этим кровавым делом.

Обожженная девочка зашла на кухню показаться мужчине. Она была уже не обожженной, но красивой. Мужчина отвел глаза от мачехи и посмотрел на девочку.

— Пошли ко мне домой, и пусть твоя мачеха остается и выгребает золу, — сказал он ей, и они ушли. Он дал ей дом и деньги. Все у нее вышло хорошо.

— Теперь я могу спокойно уснуть, — сказал дух матери. — Теперь все в порядке.

3. Дорожная одежда

Мачеха взяла раскаленную докрасна кочергу и обожгла ею лицо сироты, потому что та не выгребала золу. Девочка пошла к могиле своей матери. В земле ее мать сказала: «Наверное, идет дождь. Или снег. Если только сегодня вечером не выпала обильная роса».

— Дождя нет, снега нет, для росы еще слишком рано. Это мои слезы падают на твою могилу, мама.